скамеечку, когда она устроилась. Сидя на балконе, они любовались закатным светом угасающего дня. Кажется, Джордан решил соблюсти все положенные ритуалы.
Откинувшись в кресле, она вздохнула — открывшийся вид был прекрасен. Волны одна за другой набегали на побережье, совершенно безлюдное, поскольку частный пляж был пока что закрыт.
— Первоклассная недвижимость.
— Спасибо.
Красота пустынного ландшафта завораживала. Но скоро здесь появятся люди, множество людей.
— Никому бы и не понадобились успокоительные, если бы можно было все время смотреть на такой мирный пейзаж.
— Тебя что-то беспокоило в последнее время?
Она положила руку на живот.
— Я счастлива, что у меня будет ребенок. Не пойми меня неправильно, но поначалу меня это напугало. — У нее перед глазами был не слишком-то положительный пример материнства.
— Я бы хотел, чтоб ты поделилась со мной…
— От одной мысли о том, что ты узнаешь, меня начинало подташнивать. — Она расстегнула заколку, и океанский бриз радостно подхватил ее рассыпавшиеся волосы.
— Я что, такой страшный?
— Не страшный. Напористый. — Это звучало получше.
— Ты так же дипломатична, как вся твоя семья, — заметил он сухо.
— Похоже, это не комплимент.
Он помолчал, отвернувшись к океану, над которым зависли чайки в поисках вечерней добычи.
— Что же я сделал, чтоб вызвать такой сильный страх? Ты мне так долго ничего не говорила о нашем ребенке. И после того, как меня держали в полном неведении, я пришел прямо к тебе — без всяких упреков, хочу заметить.
В этом был резон. Она посмотрела на свои ноги, скинула лодочки и пошевелила пальцами.
— Ну, я прошу про…
— Подожди, я еще не закончил, — он поднял руку, — потом я сделал эту ужасную непростительную вещь, сделал тебе предложение. И после того, как ты меня с ходу отвергла, я пригласил тебя на свидание. — Он потер лоб. — Черт возьми, да я же совершеннейший болван!
— Ладно, ладно, ты прав. Ты был более чем честен, а я была не права, что не сказала тебе раньше. Я прошу прощения, и говорю это искренне. Все дело в том, что мне нужно было время, чтобы освоиться с изменениями, но вот я сейчас здесь, с тобой. И неважно, чем закончатся наши свидания, ты всегда будешь принимать участие в жизни нашего ребенка, если это то, чего ты хочешь.
— Можешь ни секунды не сомневаться!
Его твердая решимость отозвалась в ней дрожью вдоль позвоночника, и она положила руки на живот.
— Когда Эмилио сообщил тебе про мою беременность, ты рассказал ему о нас?
Он покачал головой и откинулся в кресле, постукивая донышком стакана о колено.
— Я хотел вначале поговорить с тобой. — Тут его глаза широко раскрылись. — Так твоя семья все еще не знает, что отец — я? Даже твоя сестра-близняшка? Вот черт! Ты хорошо держишь секреты. Мне бы пригодился такой человек в компании.
— Поэтому я и не хотела появляться сегодня на людях. Чтоб скрыть беременность, я носила свободные платья и держалась подальше от людных сборищ, но живот у меня основательно вырос за последнюю пару недель. Если нас с тобой увидят вместе, нетрудно будет сделать выводы. Сначала я должна сообщить о нас семье.
— Ну, так сделай это! Созови семейный совет… Должно быть, он шутит! Он, в самом деле, хочет быть там, когда она объявит всем Гаррисонам, что связалась с Джорданом Джеффризом?!
— Вообще-то мы все собираемся каждое воскресенье, чтобы пообедать, так что это самое подходящее время.
— Отлично.
Проблема в том, что более подходящего времени не будет — для того, чтобы сказать всем про Джордана Джеффриза, главного делового противника Гаррисонов.
Она смотрела на мерцающие звезды, уже показавшиеся на небе, и надеялась, что ее сердце немного успокоится. В конце концов, она должна сохранять ясную голову. У нее впереди целый уикенд, чтобы побыть с Джорданом, а потом придется предстать перед семьей.
А теперь надо просто пройти мимо двери, ведущей в спальню, не засматриваясь на кровать, которая выглядит словно поле для подвигов Геркулеса.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Только подумай, кто собирается к нам на обед?
Эта фраза крутилась у Брук в голове, пока чудесным воскресным они ехали по направлению к семейным владениям Гаррисонов.
Эти слова гремели, как барабанная дробь, когда Джордан миновал пост охраны, плавно направляясь к беленому дому с красной черепичной крышей, — к дому ее детства.
У Брук не было никаких иллюзий насчет предстоящей встречи. Ненависть между ее семьей и Джорданом была слишком застарелой и глубокой.
Брук все еще с трудом верила, что они приняли в семью Эмилио. Примирение с представителем семьи Джеффриз показывало всю силу любви Бриттани к Эмилио. Однако на сей раз о любви речи не шло, и она боялась, что ее семья это почувствует.
Джордан припарковал «ягуар» в ряду других дорогих машин. Видимо, ее братья и сестры уже прибыли.
Брук почувствовала, как руки у нее покрылись гусиной кожей, несмотря на полуденную жару, стоявшую в Майами даже в конце декабря.
Джордан обогнул капот, чтобы открыть дверцу со стороны Брук и проводить ее к массивным дверям из стекла и красного дерева. Гирлянды и украшения над дверями напомнили ей о празднике, подготовиться к которому у нее не хватило времени.
Еще раньше, чем они поднялись на последнюю ступеньку, дверь распахнулась и на пороге показалась пожилая дама в накрахмаленном синем платье и кружевном переднике.
— Добрый вечер, мисс Брук.
— Здравствуй, Лизетта. Пожалуйста, скажи на кухне, что у нас будет еще один гость к обеду.
— Конечно, мисс Брук, немедленно передам.
Из гостиной доносился характерный шум, звяканье столовых приборов о фарфор, просьбы передать одно туда, другое сюда — обычные для семейного обеда звуки.
Если бы они знали…
Джордан бросил взгляд на Брук.
— Ты побледнела. Все в порядке? Хочешь присесть? Мы не обязательно должны сделать это сегодня. Мы можем пока встречаться у меня…
Она сжала ему руку.
— Все в порядке. — Хотя ей так понравилось обедать у него вдвоем. Брук хотелось, чтобы и дальше все было также просто и… — нуда, тайно. — Но спасибо, что спросил…
Он кивнул.
Каблуки застучали о плитку, когда она направилась через фойе к высокой лестнице. Цок, цок — отдавалось эхо от потолка. Рождественская ель — по крайней мере, двенадцать футов в высоту — переливалась огнями. Под нижними лапами лежали бережно завернутые подарки. Все было украшено с особой заботой и тщанием, ведь Бриттани и Эмилио собирались отпраздновать рождественскую свадьбу через три недели.
