повлиять на решение многих жизненно важных вопросов республики, и в первую очередь это касалось обороны страны. Самым неприятным было то, что позиция этих социал-демократов получила благодатный отклик в кругах центристских партий. Снисходительность к антиобщественным силам могла зайти очень далеко. Сговорчивость правительства и его нежелание пресекать красную агитацию, которая велась как в войсковых частях, так и на рабочих, местах, только поощряли эту подрывную работу.
После моей отставки произошли события, которые заставили меня глубоко задуматься о ситуации в стране. В середине октября меня посетила делегация коалиционной партии. Я воспользовался предоставившейся мне возможностью, чтобы публично высказать свои мысли о требованиях времени.
— Трудности, которые ранее стояли перед нами, сейчас уже преодолены, — начал я свою речь. — Те опасности, которые нам угрожали, остались далеко позади. Но так же, как путешественнику в горах, добравшемуся до вершины, видна и другая, которая возвышается впереди, так и мы стоим перед новыми опасностями. Несомненно, нас ожидает время, полное глубоких разочарований. Хотя сейчас не ведутся открытые сражения, как было тогда, когда меня впервые призвали для выполнения моей исторической миссии, тем не менее, каждому здравомыслящему гражданину должно быть ясно, что успехам, достигнутым во время освободительной войны, угрожает опасность, а тот правопорядок, за который мы сражались, не обеспечен защитой.
Государственная независимость еще не стала на достаточно прочную основу, важные внешнеполитические вопросы ждут своего решения, а вся наша экономическая жизнь, похоже, движется в неизвестное будущее. На наших границах стоит еще более сильный и грозный неприятель. Он считает, что еще не пришел тот момент, когда огнем и мечом нас можно заставить подчиниться его кровавым законам, но это не должно нас успокаивать. Внутри наших границ мы живем в постоянной неравной борьбе с силами подполья, которые своими безграничными возможностями и ни с чем не сравнимой наглостью грозят нам поражением не в меньшей степени, чем интервенция вооруженных большевиков...
Мы должны быть готовы приложить все силы для обороны самого святого для нас и стать тем щитом, о который разобьются удары с востока. Надо готовиться к тому, чтобы еще раз перековать наши мирные орала на мечи, и мы не должны допустить, чтобы лживый противник стал сильнее нас. В противном случае судьба Финляндии будет предрешена. Наша молодая республика должна пережить переходное время, каким бы тяжелым оно ни оказалось. Надо постараться не растратить достижения нашей победы, поддавшись известным требованиям определенных слоев населения. Год назад они заключили союз с нашим противником. Но есть и другие заблудшие граждане, которых не было с нами, когда мы защищали наши права и добились победы на кровавых полях сражений.
Я убежден, что в это бурлящее время внутренняя угроза не может быть устранена путем компромиссов и уступок. Единственный реальный путь — это поиск тех условий, при которых можно будет начать действительное сотрудничество с нашими бывшими противниками. Наша внутренняя сила и безопасность слишком ценны, чтобы подвергать их опасным испытаниям. Я не верю, что законопослушная Финляндия будет поддерживать конъюнктурную политику, которая основывается на страхе и ошибочных представлениях о современной ситуации. Те, кто придерживаются такой политики, готовы сдать позиции в надежде на то, что политические игры позволят избежать поражения. Но они забывают, что бог войны капризен, они забыли о своих горьких испытаниях. Они забывают, что идет смертельная борьба двух мировоззрений и что победа большевиков будет означать для всех уступчивых граждан только одно: им предложат выкопать свои собственные могилы.
Когда крайне левые силы дадут нам гарантии, что они не отдадут ни единой частицы наших прав, и поймут, что мы достаточно сильны для того, чтобы не отступить перед их угрозами, только тогда можно будет начать честное сотрудничество и прийти к миру в обществе. Но это должно означать, что общество не побоится пойти на жертвы для устранения несправедливости. В тех пределах, которые позволит тяжелое экономическое положение, оно должно быть готово осуществить такое общественное переустройство, при котором стремление рабочего класса к материальной обеспеченности получит твердую поддержку.
В то революционное время, в котором мы живем, нельзя решать жизненные вопросы за счет нашей слабости. Только жертвенная любовь к родине людей с сильной волей, только объединенные усилия этих людей помогут нашему народу спокойно пережить тяжелые времена. Пусть пропадут все раздоры, пусть пропадут все сиюминутные выгоды — во всяком случае, пусть они подождут. Все граждане, мужчины и женщины, должны объединиться в одну большую, защищающую общество партию, которая будет ясно понимать необходимость порядка.
Через несколько дней я отправился за границу, чтобы повидаться со своими английскими и французскими друзьями. В Лондоне я встретил многих людей, которые во времена моего регентства словами и делами содействовали возрождению Финляндии. Было отчетливо видно, что широкие общественные и некоторые правительственные круги начали понимать ту реальную угрозу, которую нес в себе большевизм. Официальные круги, настроенные подчеркнуто антибольшевистски, представлял военный министр Уинстон Черчилль. Я рассказал министру о своих впечатлениях, о революции в России и раскрыл перед ним истинную картину нашей освободительной войны.
В Париже я посетил маршала Фоша, который принял меня очень сердечно. Он полностью осознавал угрозу большевизма и темпераментно высказал свое мнение:
— Если речь идет о борьбе с большевиками, вы, финны, всегда можете положиться на меня!
Осенью вопрос об Аландских островах вновь обрел актуальность. Правительство Швеции надеялось получить Аланды, предоставив архипелагу право на самоопределение. Уже в сентябре 1919 года на Парижской мирной конференции было выдвинуто несколько предложений касательно Аландских островов — это были разные варианты одного и того же: перехода архипелага к Швеции. В газетах была развернута соответствующая пропаганда. Она не осталась незамеченной: в конце месяца председатель Парижской мирной конференции, премьер-министр Франции Клемансо заявил в Национальном собрании, что законные требования Швеции в отношении этих островов должны быть приняты во внимание. Было достаточно широко известно, что высказывания французского премьера по проблеме Аландских островов дублировали точку зрения премьер-министра Швеции Яльмара Брантинга.
Этот поворот событий был совершенно неожиданным. Я решил попасть на прием к Клемансо. Мне хотелось выразить ему благодарность за то доверие, которое продемонстрировало правительство Франции, послав в нашу страну военную делегацию, и особенно за тактичность, с которой это было сделано. Однако главным было стремление разъяснить премьер-министру Франции позицию Финляндии в вопросе об Аландских островах.
Аудиенция была предоставлена незамедлительно, и вскоре я встретился с этим выдающимся человеком. Он принял меня любезно, но сдержанно. Я кратко обрисовал Клемансо ситуацию в нашей стране, которая буквально балансировала на грани между жизнью и смертью. Финляндия, оказавшись в столь тяжелом положении, могла ожидать помощи, прежде всего от Швеции, для которой она в течение шестисот лет служила щитом, защищавшим от нашествий с востока. Тем не менее, Швеция во время военных действий вторглась на Аландские острова — и это притом, что они многие сотни лет были составной частью Финляндии, неприкосновенность которой Швеция признала всего лишь несколько недель назад. Я отметил, что Финляндия понимает и одобряет естественное желание Швеции обеспечить свою безопасность, но не может отказаться от предложения, выдвинутого ранее: организовать совместную оборону островов.
Позднее я понял, что нарисованная мною картина народного подъема 1918 года и неблагодарного поведения Швеции произвела большое впечатление на «Тигра», который, по всей видимости, был плохо осведомлен о событиях в северных странах во время войны. Он объяснил, что его заявление в Национальном собрании было неверно понято, он не давал обещания оказать поддержку Швеции. Аудиенция продолжалась достаточно долго. Когда я уходил, Клемансо пожелал героическому финскому народу счастливого будущего.
По инициативе Швеции вопрос об Аландах был включен в повестку дня Парижской мирной конференции, но на Совете Лиги наций он до этого не рассматривался. Ведь ранее Лига объявила о незыблемости прав Финляндии на Аландские острова. Во время бесед с самыми значительными государственными и военными деятелями в Лондоне и Париже я пришел к выводу, что страны- победительницы гораздо серьезнее стали относиться к русскому вопросу. По всей вероятности, они осознали угрозу, которая исходила от большевиков. Большое количество военного снаряжения было передано Польше и белым русским армиям. В Лондоне был открыт дополнительный кредит для генерала Деникина в
