– Мне, девочка, кофе уже вредно, – сказал Гуров, продолжая шагать в прежнем направлении. – А напротив этого корпуса, между прочим, никакого кафе нет и в помине. Соврал этот парнишка! Да и побежал он забавно – не в ту сторону, в которую он бежал до этого.
Альбина с испугом посмотрела на него, но ничего не сказала, а тоже ускорила шаги. Они дошли до конца коридора и оказались в холле, где на фоне большого сверкающего окна стоял высокий стройный человек в сером костюме и, картинно куря длинную сигарету, просматривал одним глазом длинную полосу бумаги с каким-то текстом. Читая, он скептически хмыкал и стряхивал пепел на паркет.
Гуров только собрался задать этому чрезвычайно занятому гражданину наводящий вопрос относительно того, куда мог скрыться молодой человек в розовой рубашке, как вдруг совсем рядом распахнулась дверь, и тот сам выскочил, как ошпаренный, в холл, жестикулируя и приговаривая приглушенной скороговоркой своему спутнику:
– Все, как ты и говорил: солидный мужик, здоровый. А по глазам видно – убьет сразу! Комплексов вообще никаких, представляешь?!
Тут он поднял голову, увидел Гурова, и глаза его сделались большими, как тарелки.
– Я представляю! – по инерции сказал его спутник, но, заметив, что приятель ведет себя как-то странно, оглянулся по сторонам и тоже увидел Гурова.
Гуров мог поклясться, что видит этого человека впервые в жизни – обыкновенный, ничем не примечательный парень, разве что очень даже неплохо одет и в манере держаться присутствует откровенная самоуверенность. Но самоуверенность эту точно корова языком слизала, едва парень увидел Гурова. Вряд ли он тоже когда-нибудь видел полковника, но, судя по всему, взгляд Гурова ему тоже не понравился. Он поджался, фыркнул, как перепуганный кот, оттолкнул дружка в розовой рубашке в сторону и сломя голову бросился бежать.
– Стой, дурик! – заорал Гуров, срываясь с места. – Стой, поговорить надо!
И тут обманщик в розовой рубашке совершил, наверное, самый отчаянный поступок в своей гламурной жизни – спасая друга, он подставил ногу полковнику милиции. Он подставил ногу и тут же сам едва не умер от страха. Он побледнел как стена, отпрянул назад и только потому остался жив, что убедился – его подножка не сработала.
Гуров действительно в последний момент успел среагировать на коварный прием, которого он, кстати, совершенно не ожидал. Перепрыгнув через тощую ногу этого тщедушного смельчака, Гуров мысленно возблагодарил бога за то, что тот не позволил ему растянуться по коридору на глазах у изумленной публики. Гуров очень не любил этого делать, особенно в присутствии женщин.
Но все-таки он среагировал и как ни в чем не бывало продолжил погоню. Он уже не сомневался, что убегающий от него человек – тот самый Артем, которого он искал. И еще в одном он был теперь уверен: идет он по правильному пути, потому что обычно журналисты все-таки не бегают от посетителей как зайцы. Тем более что Артем вовсе не криминальной хроникой и не большой политикой занимается. Но почему-то при этом он боится солидных здоровых мужиков с беспощадными глазами. Гуров не был уверен, что его собственный портрет именно таков, но, видимо, что-то близкое к этому идеалу в нем усмотрели. «Со стороны, как говорится, вернее, – подумал Гуров про себя не без юмора. – Но все-таки здесь больше сработал принцип – у страха глаза велики. А парнишка напуган до последней степени. Бегает по редакции как таракан, не боится за репутацию…»
Тем временем Артем перед самым носом Гурова ворвался в какую-то дверь и попытался запереть ее изнутри на ключ. Гуров приложил усилия и с грохотом вышиб дверь, воспрепятствовав этим замыслам. Изо всех кабинетов начали выбегать встревоженные сотрудники. Никто не мог ничего понять.
– Вызывайте милицию! – повис в воздухе чей-то истерический вопль.
Гуров понял, что момент, когда можно было тихо-мирно представиться, уже упущен и самым верным решением будет сейчас физическое воздействие. Он вбежал следом за Артемом в большой, отделанный по последнему слову редакционного дизайна кабинет. За просторным и удобным столом, похожим на пласт полированного льда, сидел чрезвычайно важный, полный достоинства человек в прекрасном костюме, с элегантной прической. На носу его красовались очки в невесомой золотой оправе. Глаза за дымчатыми стеклами смотрели изумленно и встревоженно. Артем забежал к нему за спину, сгреб со стола телефон и, неловко прижимая к груди, начал набирать номер.
– Валерий Петрович! – бормотал он, не сводя глаз с Гурова. – Прошу прощения… Я сейчас уйду. Я должен вызвать милицию…
– Что с вами, Парфенов? – как сомнамбула повторял шокированный Валерий Петрович, тоже подозрительно косясь на Гурова, который решительно приближался к столу. – Что тут происходит, черт возьми! Что вам здесь нужно? Что вам здесь нужно обоим?!
– Милиция?! – не слушая его, орал в трубку Артем, отступая все дальше и дальше. – Милиция, срочно!
Лощеный тип в очках вскочил. На лице его отразилось внезапное смятение. Неизвестно, что он себе вообразил, но хладнокровие ему изменило в один момент. Должно быть, он принял Гурова за маньяка. Схватив со стола жидкокристаллический монитор, он поднял его в воздух, вырвав с мясом все коммуникации, и швырнул прямо в голову Гурова.
Гуров уклонился, и монитор, пролетев через весь кабинет, врезался в дверь, с треском разрушившись.
– Ну, попали! – сокрушенно произнес Гуров, качая головой. – На ровном месте, да мордой об асфальт! Никогда не думал, что в редакциях такие нервные люди работают. Стоп, дядя! Ты эдак весь инвентарь угробишь!
Он успел перехватить руку Валерия Петровича, который уже тянулся к плоскому сканеру, стоявшему на краю стола.
Не отпуская руки хозяина кабинета, Гуров уселся в кресло и усадил рядом с собой Валерия Петровича.
– За рубежом очень популярны такие соревнования, – доверительно сказал он задыхающемуся начальнику. – Швыряют на дальность пишущие машинки, унитазы… Только, по-моему, там все-таки идут в дело списанные экземпляры. Неужели вам вещей не жалко?.. Между прочим, паника заразительна. Один человек испугался, а прочие, на него глядя, тут же начали совершать неадекватные поступки. Куда это годится? Эдак вы всю свою редакцию разнесете! Придите в себя, уважаемые господа!
