коробки прямоугольные, так у них и ручек не видно, сплошь кнопки…
– Я бы хотел позвонить своему отцу или деду, в город Санта-Лючия на планете Грым, – наконец объявил я роботу.
Тот кивнул, заморгал зелеными лампочками, потом удивленно на меня глянул и опять заморгал.
– Извините, мистер, – наконец сказал он, – но видеосвязи с указанной планетой нет. Существует, правда, выделенная коммерческая линия с торговой факторией «Хоук и сыновья», вас соединить?
Я судорожно сглотнул и кивнул. А что мне оставалось делать?
– Пройдите тогда в седьмую кабинку и поторопитесь, пожалуйста, мы скоро закрываемся.
Я вошел в кабинку и поискал глазами трубку. Но трубки нигде не было, вместо телефонного аппарата на стене фигурировал большой экран, на котором немедленно возникло лицо мистера Хоука.
– Люка, ты? – удивился мистер Хоук. Почему-то он был в ночной рубашке, а на его голове смешной ночной колпак. Ну конечно, на Грыме-то уже ночь скоро.
– Откуда ты звонишь, Люка? – снова напомнил о себе мистер Хоук.
– Я… Я на Урании, мистер Хоук.
– На Урании? Но как ты там оказался?
– Деда с батей послали на торговом челноке за торговлей проследить.
– Твоя деда? – тупо переспросил он.
Тут до меня дошло, что мистер Хоук не должен быть особо в восторге от моей физиономии, да еще общающейся с ним с далекой торговой планеты Урания. Если я чего-то понимаю, в торговле они с моим папашей – самые непосредственные конкуренты. И если к тому, что папаша ерепенится там, на Грыме, мистер Хоук мог относиться несколько снисходительно, то вид сына его основного конкурента на ярмарке в Урании означал несколько большее. То, что батя затеял по-настоящему серьезный торговый бизнес.
– И что ты там делаешь, Люка? – наконец спросил меня мистер Хоук.
– Да тут такое дело, – зачастил я, с ужасом наблюдая циферки, быстро бегущие в углу экрана. Почему- то мне показалось, что разговор вряд ли бесплатный, и платить придется, скорее всего, именно мне. – Чертов робот продал челнок, и я не знаю, как теперь попасть домой.
– Ты не знаешь, как попасть домой? – вдруг улыбнулся мистер Хоук. Нехорошо улыбнулся, недобро как- то. – Ваш киборг продал челнок, и ты остался на ярмарке один, даже без билета на пассажирский лайнер? Хотя откуда там пассажирские лайнеры, это ж оптовая ярмарка, – рассуждал он вроде как сам с собой. – И до закрытия ее (он глянул на часы), если считать по уранийскому времени, чуть больше получаса… Вот что, Люка, – сказал он наконец, глянув мне в глаза. – Дела твои плохи, на Грым с Урании никаких рейсов нет, а через полчаса ярмарка закроется и… В общем, сам увидишь. У тебя деньги есть? Триста кредов? Сумма хорошая, но для места в космолайнере явно не хватит. Да, ситуация… Даже не знаю, что тебе посоветовать. Попробуй-ка обратиться в администрацию ярмарки или к полицейским, ты их легко узнаешь, они на бегемотов похожи. И поторопись, времени у тебя совсем мало. И хотя твой отец поступил по отношению ко мне не совсем справедливо… Я постараюсь сообщить твоему отцу о несчастье, с тобой случившемся, но не уверен, что он сможет быстро тебе помочь…
Экран пошел рябью и отключился. Понурив голову, я поплелся к выходу. Но стеклянная дверь не открылась, я толкнул сильнее – никакого эффекта.
– Молодой человек, вы забыли заплатить, – вежливо сказал робот-администратор. – С вас двадцать семь кредитов.
Я застыл, как громом пораженный. За три минуты разговора я должен такую кучу денег?!! Да он с ума сошел! 27 кредов стоят завтраки в школе и проезд на школьном автобусе за весь учебный год! Было бы у меня время, я нашел бы способ отстоять свои права, но сейчас… Очень пугало то, что все за прозрачными дверьми центра связи суетились. Пешком уже никто не ходил, все бегали. Я подошел к администратору и сунул ему сотенную карточку в пасть, робот «сожрал» 27 кредов, благодарно мигнул зелеными лампочками и указал на открывшуюся дверь.
– Крохоборы! – погрозил я ему кулаком и вышел на улицу.
Глава 3
Биржи не было. На ее месте фигурировала огромная бетонная плита, быстро заносимая песком. Странно, когда я заходил в центр связи, никакого ветра не было, а сейчас от поднявшейся пыли просто дышать нечем. Над моей головой что-то прокашлялось. Я задрал голову и увидел динамик с раструбом, как в старых фильмах.
– Дорогие друзья, – сообщил динамик ласковым женским голосом, – летняя продуктовая ярмарка натуральных пищевых продуктов «Урания» закончила свою работу. Большое спасибо за поставленные товары и сделанные покупки, ждем вас через три месяца. Сообщаем, что защитное силовое поле купола отключено, содержание воздуха в атмосфере 98 процентов. Счастливого полета!
Столб на моих глазах дрогнул и вместе с раструбом динамика стал медленно опускаться в шахту. Через минуту он исчез вовсе, успев сообщить, что содержание воздуха в атмосфере 94 процента. Однако! Тут же огромный модуль центра связи за моей спиной задрожал и с тихим скрежетом стал опускаться. Господи, что творится-то! Почти все здания огромного космопорта врастали в землю, самое ужасное, что и огромный цилиндр администрации ярмарки стал ниже вдвое. Неужели я опоздал? Признаться, я перепугался не на шутку. Что там говорил мистер Хоук? Обратиться в администрацию ярмарки или к полицейскому? Но ни одной гиппопотамьей туши поблизости видно не было.
– Где я могу найти полицейских? – крикнул я прямо в хитиновую морду здоровенной сколопендре, смешно перебиравшей ножками, еле поспевая за дюжиной белых овечек на длинной привязи. Сколопендра испуганно дернулась, но все-таки ответила фальцетом:
– Большой корабль в виде шара в зеленой зоне, – и сколопендра ткнула одной из лапок куда-то в сторону.
Я, не поблагодарив, со всех ног припустил по дороге, заваленной бумагой, какой-то слизью и прочим мусором. Все это быстро покрывалось серой пылью. Полицейский корабль я нашел довольно быстро по клетчатому значку и боевым башням лазерпушек. Огромный гиппопотам с боевым лучеметом на плече молча выслушал мой сбивчивый монолог и ткнул мощной конечностью куда-то в сторону запада:
– Космоночлежка кислорододышащих грузчиков «Три таракана», четырнадцатый сектор, синяя зона. Сто пятьдесят пять кредов за билет, завтрак, обед, ужин, душ, комната на четверых.
– А нельзя ли с вами? – спросил я, морщась от летящей в лицо пыли.
Бегемот отрицательно покачал головой и тут же вытянулся, приветствуя другого бегемота в высокой Шапке-ушанке, по-видимому – начальство.
– Почему посторонние у корабля? – сурово сказал ушаночный гиппопо. – Прекратить немедленно! Эй, парень, постой-ка! А не тебя ли я видел в Колите с жутко вонючим бойцом? – смягчился начальственный бегемот, рассмотрев мое лицо.
– Да, сэр.
– Вот здорово! Прилетай еще, обязательно поставлю…
– На моего зверя двадцатку? – угадал я.
– Почему двадцатку? Я сотню не пожалею, – посулил толстокожий начальник. – И респиратором заранее запасусь, ха-ха-ха…
– Да я сам вам сотню дам, только помогите улететь мне с этой планеты, – взмолился я.
Гиппопотамий начальник посуровел:
– Нет, малыш, извини. По инструкции это строжайше запрещено. Советую тебе обратиться в космо- ночлежку…
– «Три таракана», – угадал я и, не став ждать, пока гиппопотам меня снова попросит удалиться, со всех ног кинулся в красный сектор. Методом проб и ошибок я уже научился ориентироваться в хитросплетениях цветовой нумерации и довольно быстро нашел ночлежку. Но на шлюзовой камере висела большая табличка с корявой надписью: «Мест нет». А какой-то прохожий, тоже узнавший во мне владельца бойца-чемпиона, посоветовал обратиться в полицию. Круг замкнулся. Я сел в пыль и заплакал, заплакал от безысходности. Ну, спасибо, деда, ну, удружил. Послал внука задыхаться чужой пылью, да и папаша хорош, о своем-то обратном билете он наверняка бы позаботился заранее. Тут я вспомнил про камеру. Камера, отличная стереокамера со вспышкой – сто восемьдесят кредов в магазине фактории мистера Хоука, и годовая гарантия. Камера осталась в кабине челнока – в бардачке и теперь летит на планету Вавилонию, где лошади
