Пуля нашла-таки его. В левый бок как будто ткнули раскаленным прутом, перехватило дыхание. Он отхаркнул алую пузырящуюся слюну и вдруг вновь осознал, кто он в самом деле такой. Воин света! Умереть лежа на брюхе?! Из последних сил, почти теряя сознание, он пополз к торцу вагона. Он должен встретить смерть стоя!
А к месту перестрелки уже бежали четверо парней из ГНР. И еще один человек…
Расположенный на втором этаже кабинет ректора поражал своими размерами, такому простору и генерал Орлов позавидовал бы. Два составленных буквой Т стола у дальней стенки смотрелись как-то сиротливо. Над верхней, коротенькой палочкой Т висела громадная, метра два с половиной на пять, неописуемо аляповатая картина, кричащими красками изображающая некое, похожее одновременно на псевдорусский терем, готический собор и ленинградскую тюрьму Кресты строение – на фоне ядовито-синего неба и серо-буро-малиновых горных вершин. В правом верхнем углу этого живописного монстра виднелась детально прописанная физиономия монголоидного узкоглазого и скуластого типа с раздутыми, как у хомяка, щеками. Эта устрашающая рожа была ярко-красного цвета. Словом, постзапойный кошмар страдающего манией преследования дальтоника.
Хозяин кабинета чуть снисходительно пояснил несколько ошарашенному Гурову:
– Не удивляйтесь размерам помещения, это ведь не только мой кабинет, но и аудитория. Я здесь читаю курс «Духовное самопознание и путь к совершенству». Для избранных. А это, – он плавным жестом указал на картину, – это Шамбала. Над ней ее покровитель, бог ветров и познания Блинь Мяо Могучедышащий. В манере великого Рериха нарисована. Нашим выпускником, – с гордостью добавил он.
– Шамбалу выпускник не иначе с натуры писал? – невинно поинтересовался Гуров, подходя вместе с хозяином кабинета к его столу. – Она на нас, случаем, не грохнется? А то сразу конец духовному совершенствованию…
– Зря смеетесь, – несколько обиженно отозвался Дорошенко. – Путь духовных исканий еще и не туда может завести!
«Золотые слова, – подумал Лев. – Неужели ты просто дурак, Остап Андреевич? Или меня за такового держишь? Нет, не слишком похоже. Это скорее ответный укол за мой Нью-Оксфорд и «современное российское право». Причем прекрасно понимает, стервец, что я понимаю, что он понимает и далее ad infinitum… Знакомая и любимая игра, интеллектуальные поддавки. Вот только не догадывается он, что связался с гроссмейстером».
– Не могу предложить вам, господин полковник, видимо, привычных напитков: кофе, чая, тем более алкоголя, – виновато разведя руками, продолжал придуриваться хозяин кабинета-аудитории, – тибетское учение Джуд Ши исключает их употребление, и я не хочу ухудшать свою карму, способствуя вашему самоотравлению. Но вот Хоя-Хэя, отвар пятидесяти заповедных трав Индии, Непала и Бирмы, если пожелаете…
– Травы, должно быть, собирала дочь раджи, – поддержал Лев столь волнующую тему, – прекрасная Вынь Фень Сунь в ночь полнолуния перед великим праздником Вареной Собаки? Меня после употребления сего эликсира не придется отсюда вперед ногами выносить? Или по-шамбальному выносят вперед какой другой частью тела?
В глазах Дорошенко мелькнула искорка смеха. Он явно знал классический рассказ О’Генри про двух неунывающих жуликов и поэтому реплику Гурова понял правильно.
– Словом, – продолжил Гуров, – суммируя: «…раз рерихнулся знакомый мой йог – в собственной ванне заплыл за буек…» – негромко пропел он на мотив марша «Белая армия, черный барон…», услышанные как- то раз от Марии и засевшие в памяти строчки. – Вы не без юмора дали мне понять, что мой визит особого восторга у вас не вызывает. Но раз уж это свершившийся факт, не стоит ли нам поговорить как взрослым и психически нормальным людям? Со своей стороны, обещаю долго вам не надоедать…
Дорошенко откровенно рассмеялся:
– Люблю умных людей! Убедили, Лев Иванович. Я правильно запомнил, как вас зовут? Значит, карму испортить не боитесь? А на многих действует. – Он сделал паузу и остро, как Лев на него при упоминании Честаховского, посмотрел на Гурова. – Вот на генерала Зарятина, например… Приходил, помнится, проконсультироваться, прислушивался к нашим советам. Приятный человек, очень приятный!
«Ну-ну, – подумал Лев, – эк ты, милый мой, тонко намекаешь на толстые обстоятельства. С генералом мы, видишь ли, на дружеской ноге… Иными словами: не лезь-ка ты, ментяра, в мой огород! И смеешься ты нехорошо, вон глазки какие… Неприятные».
Между тем на столе перед Дорошенко как по волшебству появились две банки «Будвайзера», одну из которых радушный хозяин пододвинул ближе к Гурову.
– А как же ваша карма? – поинтересовался не без ехидства Лев.
– Блинь Мяо с ней, с кармой, – вполне серьезно откликнулся Дорошенко. – Правила для того и созданы, чтобы их нарушать. Да вы пейте смело, Лев Иванович, отравы туда не зашпандоришь, и выносить вас, следовательно, не придется.
– Это радует, – не менее серьезно отозвался Лев. – Особенно меня умиляет чудное словечко «зашпандоришь» из ваших уст.
Он дернул за кольцо и с удовольствием отхлебнул хороший глоток пива прямо из банки.
– Это я чтобы быть ближе к народу и его доблестным защитникам – российской милиции. – Хозяин кабинета тоже приложился к своей банке. – Однако что это мы все пикируемся, отвлекаемся… Что вы все- таки хотели узнать?
– Да ничего конкретного. Так, любопытство замучило: как это вы дошли до жизни такой… – Лев сделал секундную паузу. – …хорошей? Я тут навел некоторые справочки о вашей академии – сплошное финансовое и прочее процветание на фоне неблестящего, мягко выражаясь, положения отечественной высшей школы… Завидки, знаете ли, берут. Может, поделитесь секретом? Кстати, какова роль господина Баранова во всей этой идиллии? Спонсор, да? И газетка-то его, «Славоярская хроника», вам та-акие дифирамбы поет…
Лев хорошо подготовился к этому разговору, недаром он вчера чуть ли не час обсуждал «академические» дела и реалии с умным и въедливым майором. Да и неизгладимое личное впечатление от доски объявлений в академическом вестибюле дорогого стоило.
«Сегодня же, – подумал Гуров, – о нашем разговоре станет известно фигуранту. И очень хорошо. Нам этого и надо. Полюбуемся на реакцию или отсутствие таковой. Это как в шахматах, в гамбитных дебютах:
