Джип, в котором сидел Мертвый и несколько его подручных, влетел в невысокий, но густой кустарник и заглох. Бандиты с проклятиями высыпали из машины и попытались обстрелять удаляющийся джип Переверзева. Но через несколько секунд Мертвый махнул рукой.
– Ушел, сука! – выдохнул он. – Прячь стволы! Сваливать отсюда надо. Шум подняли на всю Москву. Менты на вертолетах сегодня как сбесились.
– А как же баба, Мертвый? – спросил кто-то.
– Забудь про бабу, – сказал главарь. – Не было ее никогда. А вот где эти козлы? Где Жмот, где Багор, где Хруст? – он посмотрел в сторону рощи.
Словно отвечая на его вопрос из каких-то колдобин вылезли двое и, хромая, зашагали к джипу.
– Шевели копытами! – заорал Мертвый. – Где Даня и Багор? Водила где?
Хруст, который шел первым, издалека махнул рукой. Жест этот был красноречивее любых слов.
– Ну, падлы! – с угрозой сказал Мертвый, глядя себе под ноги, хотя кого он сейчас имеет в виду, было не совсем ясно.
– Что будем делать, Мертвый? – с беспокойством спросил один из бандитов. – Нужно же хмырю звонить – а баба сбежала. На понт брать будем, что ли? Тогда торопиться надо, пока она ему первая не позвонила.
– Тачку вытащите сначала! – буркнул Мертвый, физиономия которого все более мрачнела. – Эти лохи, – он махнул в сторону подошедших Жмота и Хруста, – пускай снесут всех жмуриков в подвал и сожгут. Возьмите в багажнике канистру... А мы уезжаем. И запомните, никакой бабы не было, а я здесь вообще не появлялся! Вякнет кто лишнее – я сам ему глотку вырву!
– Мертвый, а как же... – растерянно проговорил Хруст. – Как же пацаны наши? Тоже, что ли бензином? Не по совести как-то... Похоронить бы надо...
– Хорони. Как раз почетный караул скоро подъедет, – спокойно сказал Мертвый. – Еще и залп из всех орудий дадут... – он снова сорвался на крик. – Сказал, сжечь всех! И пошевеливайтесь! Бабу уже упустили, хотите теперь, чтобы менты на нас вышли?!
– Ну ладно, покойникам по барабану – похоронят их или нет, – заметил более рассудительный Жмот. – А мы как же? Ты что же, нас здесь бросишь, Мертвый?
– Не брошу, а оставлю, – ответил Мертвый, запрыгивая в салон джипа, который уже выволокли из ямы. – Я за вас мертвяков таскать не буду. Сами лоханулись – сами и расхлебывайте. Поехали!
На траву полетела канистра с бензином. Хлопнули дверцы. Джип зарычал и помчался по пустырю в направлении кольцевой автодороги. Жмот и Хруст растерянно смотрели ему вслед. Потом Жмот пожал плечами и сказал:
– Ну, делать нечего, Хруст! Записали нас с тобой в похоронную команду – деваться некуда. Пошли таскать, пока нас здесь не замели. Канистру потом захватим. Сначала надо Даню с Багром отволочь и Водилу тоже, а в них пудов по пять в каждом, не меньше...
С угрюмым видом они побрели обратно, отыскали трупы и потащили их один за другим в подвал. Особенно не надрывались, волокли за ноги, не заботясь о внешнем виде мертвецов – все равно тем гореть.
Едва управились и сходили за канистрой, как в воздухе послышался треск вертолетного мотора. Он раздавался совсем рядом, и это заставило бандитов поскорее укрыться в подвале.
– Хуже всего, если ментам кто-то стукнул, что здесь стрельба была, – бормотал Хруст, поливая из канистры разложенные на бетонном полу тела. – Сядут здесь – нам тогда хана.
Решили переждать. Вертолет, покрутившись над пустырем, улетел. Тогда они подожгли бензин и выбежали наружу. Над пустырем гулял ветер, нагоняя тучи.
– Погода портится, – с огорчением сказал Хруст. – А нам еще топать и топать.
– А топать надо побыстрее, – озабоченно добавил Жмот, оглядываясь.
Из-под земли сквозь многочисленные щели повалили струи черного дыма. Они были пока не слишком заметны, но если бы патруль на вертолете решил вернуться, то дым наверняка привлек бы внимание.
Жмот и Хруст не стали ждать, пока это случится, и торопливо зашагали прочь от брошенной стройки. Вскоре на Кольцевой их подобрала попутная машина.
@int-20 = Ольга Копалова слышала выстрелы и шум погони, но эти звуки прошли мимо ее сознания. После страшных часов, проведенных в подвале среди головорезов, после чудесного освобождения и панического бегства она находилась словно в тумане. Силы полностью оставили ее, не хотелось ни думать, ни двигаться. Ольга, конечно, слышала, как обращался к ней незнакомый мужчина, бывший сначала ее надсмотрщиком, а потом освободителем, но не хотела вникать в его слова. Ей хотелось одного – чтобы ее оставили в покое и в полном одиночестве.
Она долго лежала на траве, бездумно глядя в зеленое марево зарослей, но потом ее стал одолевать холод. Над рощей нависли серые тучи, подул ветер. Ольгу начала бить дрожь. Поневоле пришлось возвращаться к действительности. Она медленно поднялась, цепляясь за ствол дерева, встала и осмотрелась.
И вот тут ее снова охватил ужас. Она боялась сделать хотя бы шаг в сторону – ей казалось, что стоит ей покинуть тот пятачок, на котором она обосновалась, как тут же ее снова скрутят и потащат в страшный подвал.
Ей очень хотелось позвать на помощь, но, во-первых, она боялась кричать, чтобы не привлечь внимание бандитов, а во-вторых, разум подсказывал ей, что ее никто не услышит. Между тем становилось все холоднее, и нужно было на что-то решаться. Ольга вспомнила про своего спасителя. Он исчез бесследно как раз тогда, когда был особенно нужен. Может быть, он прячется где-то рядом? – предположила она.
Наконец, собравшись с духом, она пошла вперед, спотыкаясь и цепляясь за ветки. К ее удивлению, она очень быстро вышла на открытое пространство. Перед ней расстилался незнакомый пустырь. Вокруг не было ни души, и только впереди, метрах в ста от нее, над землей стлался тяжелый черный дым.
