Ольга долго не решалась идти дальше. Минут десять стояла она на краю рощи, подозрительно всматриваясь в окружающий пейзаж. Дым над пустырем стал гуще, и она наконец сообразила, что исходит он как раз из того места, где находится тот страшный подвал, в котором ее держали. Что там могло произойти, она не знала, но все-таки догадалась, что вряд ли в задымленном подвале могут быть люди. Эта мысль придала ей смелости. Вначале робко, а потом все смелее она зашагала через пустырь, интуитивно угадав направление, в котором нужно двигаться.
Когда она поравнялась с чадящим входом в подвал, в воздухе послышался рокот мотора, и вскоре над ее головой завис легкий вертолет. Ольга, задрав голову, со страхом смотрела на летающую машину. Она уже никому не доверяла.
Повисев немного, вертолет начал снижаться. Ольга почувствовала, что силы вновь оставляют ее. Кто бы ни явился к ней с неба, сделать она все равно уже ничего не могла. Сев на траву, она просто обреченно наблюдала, как приземляется вертолет, как потом из него выскакивает человек и бежит к ней, придерживая на голове фуражку.
Подбежавший оказался офицером милиции, симпатичным смугловатым парнем с черными как смоль усами. Присев рядом с Копаловой, он слегка обнял ее за плечи и, заглядывая в глаза, озабоченно спросил:
– Вам плохо? Нужно вызвать врача? Что с вами случилось?
Ответить на такую массу вопросов Копалова просто не могла. Она заплакала и упала на грудь милиционера. Он обернулся и принялся махать рукой вертолетчику.
Тот вылез наконец из кабины и вразвалку приблизился.
– Слышь, Тарасов, – хмурясь, сказал ему офицер, – вызови-ка «скорую»! Да и в дежурную часть позвони. Что-то тут не так...
Вертолетчик отвернулся, независимо сплюнул далеко в сторону и спросил:
– Ты фамилию у ней спросил? Вдруг это та самая... Нашедшему премию обещали – забыл, что ли?
– Да пошел ты со своей премией! – с досадой сказал милиционер, однако все-таки спросил. – Вы скажите, как ваша фамилия, девушка – вы не Ольга Копалова, часом?
Ольга кивнула сквозь слезы. Вертолетчик расплылся в улыбке.
– Вот это другое дело! Это я побежал! Это прямо в управление докладывать надо. Значит, я так и скажу – обнаружена Абрамяном и Тарасовым...
– Да уж, про Тарасова, смотри не забудь! – с иронией сказал милиционер.
Он еще раз посмотрел на клочья дыма, вьющиеся над землей, и вдруг догадался.
– А вас, гражданочка, не в этом ли месте прятали?
Ольга опять кивнула. Абрамян снова замахал руками и закричал:
– Эй, Тарасов! Вызывай заодно и пожарку! Похоже, тут следы заметали. Огонь погасить надо.
Тарасов отсутствовал минуты три. Вернулся он чрезвычайно довольный и объявил, что все уже едут.
– Жди теперь повышения, Абрамян! – добавил он. – И не забудь, кто про тебя по команде доложил! Я ведь особо подчеркнул – мол, проявив инициативу и высокую сознательность...
Он вдруг остановился и, достав из кармана плоскую фляжку, с отеческим видом тоже присел рядом.
– На-ка, хлебни! – строго сказал он Ольге, сунув ей в руку фляжку. – Первое лекарство при стрессах! Хлебни, хлебни, девушка, а то лица на тебе нет!.. Я бы и сам хлебнул на радостях, да за рулем, как говорится. Ну ничего, вот получим с Абрамяном премию – оттянемся так, что небесам жарко станет! Верно, Абрамян?
– Да пошел ты! – без злобы сказал милиционер.
Глава 12
Звонка на телефонный номер Гузеева так и не поступило. И вообще ничего не произошло. Уже рассвело, и улицы наполнились деловым шумом включившегося в дневную гонку города, уже сменились опера в группе наблюдения, а Гузеев так и не дал о себе знать. Не поступало вестей ни с вокзалов, ни из аэропортов. Настроение у Гурова портилось все больше, и он постепенно сосредоточился на единственной, но очень актуальной проблеме – мысленно шлифовал текст докладной, которую вскоре предстояло подавать высокому начальству. Докладные о собственных фиаско – самый трудный вид творчества.
Время утекало, и вероятность того, что похитители все же выйдут на связь, таяла, как апрельский снег. Крячко, тоже слегка приунывший, даже предложил Гурову сбегать за бутылкой, чтобы «чуть-чуть взбодриться». Гуров предложение не поддержал, резонно предположив, что совсем скоро их вызовут на ковер и там взбодрят совершенно бесплатно и куда качественнее.
И тут совершенно неожиданно Гурову позвонили на мобильник из дежурной части и сообщили, что к востоку от Москвы на пустыре только что обнаружили гражданку Копалову, а также и убежище, где ее прятали. Узнав, что гражданка жива, хотя и не вполне здорова, Гуров и Крячко воспрянули духом и, не теряя ни минуты, выехали на место происшествия. Квартиру Гузеева они поручили заботам своих младших коллег, категорически распорядившись задерживать любое лицо, которое попытается проникнуть в жилище, включая самого Гузеева и его родственников.
Когда Гуров и Крячко прибыли на место, на пустыре уже вовсю работала оперативно-следственная группа. Были здесь и представители прокуратуры, и пожарные, и подразделение МЧС. Однако ничего, кроме обгоревших, забрызганных пеной трупов из подземелья не извлекли. С десяток милиционеров, рассыпавшись по пустырю, прочесывали местность.
– Ну что, Лев Иванович, можно тебя поздравить? – с кривоватой усмешкой произнес следователь прокуратуры Дюжев, приближаясь к Гурову и протягивая ему руку. – Мытьем ли, катаньем, а супругу Гузеева мы с тобой нашли. Одной головной болью меньше, и то слава богу!
