ворвался ветер и пошевелил край занавески.
– Присаживайтесь! – предложил Гузеев. – Понимаю, что вы здесь не затем, чтобы грузиться моими проблемами, да и время не самое подходящее, но вас будто Бог послал. Не думал я к вам обращаться, но тут, я считаю, знак просто...
– Я в таких случаях говорю – не разбегайся, прыгай! – заметил Гуров. – Время действительно позднее, поэтому давайте конкретно – что такое вы хотели нам поведать?
– Моей жизни угрожает опасность, – сказал Гузеев. – Как вы могли сами убедиться – далеко не воображаемая. О причинах и догадках я сейчас не буду распространяться. У вас свои дела, у меня свои, а эти негодяи уже далеко. Ловить их здесь бессмысленно. Давайте лучше встретимся в Москве и все обсудим. Это неофициальное предложение, но я готов подкрепить его соответствующими гарантиями.
– Вроде тех, что вы сунули в руку этой девочке? – усмехнулся Крячко.
Гузеев махнул рукой.
– Это мелочь. Свою жизнь я ценю гораздо выше, уверяю вас, – с гордостью сказал он.
– Мы, Павел Владимирович, не частные сыщики, – строго сказал Гуров. – Так что если у вас есть какое- то заявление, то оно должно быть исключительно официальным, в установленном порядке. Впрочем, если вы настаиваете на встрече с нами, мы пойдем вам навстречу. Вот мой телефон – позвоните, когда вернетесь в Москву, – он протянул Гузееву визитную карточку. – Вы когда планируете назад?
– Дня через три. У меня здесь переговоры по поставке оборудования для кинотеатров. Звук, кинопроекционные установки, мебель...
– В Казахстане ожидается кинобум? – удивился Крячко.
– Я на это надеюсь, – сказал Гузеев.
– Хорошо, если надумаете, звоните! – заключил Гуров. – А сейчас мы пойдем. Вам надо отдохнуть. Да и нам не помешает. Утро вечера мудренее, как говорится.
Глава 2
Свистящая черная ночь летела навстречу, рассыпалась по ветровому стеклу мошкарой, мелкой, как пыль. Время от времени машина опасно подпрыгивала на кочках, но скорости не сбавляла. Свет фар безжалостно полосовал вылетающее из темноты бездорожье, покрытое жесткой рыжей травой. Трое мужчин, сидящих в машине, молчали, напряженно всматриваясь во тьму.
Наконец тот, что сидел за рулем, разлепил губы.
– Черт его знает – ничего не понимаю! Все одно и то же, как будто на месте газуешь! Вот чертова пустыня! Давай-ка, Вик, сверься с прибором – нужно точно знать, где находимся, а то как раз на погранцов выскочим.
Он сбавил скорость и остановил машину посреди степи, не выключая, однако, мотора. Зажгли верхний свет.
Его сосед без слов полез за картой и за прибором – ориентироваться по спутнику. Третий, сидевший за их спинами, нервно засмеялся и сказал:
– Да уж, тогда если пограничники нас не положат, то шеф точно убьет. Он сказал, чтобы ни одна живая душа...
– Без тебя знаем, что он сказал, – оборвал его Вик, мрачно рассматривавший знаки на дисплее прибора и сверяясь с картой. – Лучше проверь «АКМ», пока делать нечего.
Вик долго сопел над картой, водил пальцем. Парень на заднем сиденье звякал железом.
– Ладно, давай как ехали, – наконец решил Вик. – Только забирай чуть-чуть к северу. Так оно надежней будет.
Водитель кивнул и тронул машину с места. Они помчались дальше, постепенно наращивая скорость. Долго молчали.
– Палец, ты автомат проверил? – вдруг спросил Вик.
Парень на заднем сиденье, носивший странную кличку Палец, откликнулся тут же.
– Все железно, Вик! Можешь не сомневаться. Только не дай бог, чтобы...
– Закрой хлебало! – резко оборвал его водитель. – И больше не открывай. Не слышал, что ли, пословицу – не буди лихо, пока оно тихо?
– Да я что? Я, Иваныч, только добра хочу, – оправдываясь, сказал Палец. – Я чтобы...
– Помолчи! – еще раз прикрикнул на него водитель и, перейдя на деловой тон, заговорил монотонно но очень убедительно: – Значит, если границу нормально перейдем, первым делом найдем место потише, и чтобы река была. Оружие утопим от греха подальше и, если все будет спокойно, проселочными дорогами поедем на север. Где-нибудь под Самарой я вас высажу поодиночке – сами будете до Москвы добираться, поездами. А я в Тольятти, город автомобилестроителей...
– А в Тольятти зачем? – полюбопытствовал неугомонный Палец.
Иваныч пропустил его вопрос мимо ушей. Он пристально всматривался в полоску освещенной, бегущей под колеса земли. Больше всего он сейчас опасался проглядеть пограничный патруль. Это было хуже, чем угодить в яму.
– Много еще до границы? – отрывисто спросил он.
– Километра два, я думаю, – ответил Вик. – Дорога у нас южнее осталась, так что, думаю, километра два, ну, три максимум. Вот-вот дома будем.
– Плюнь! – посоветовал Иваныч. – Еще один пророк выискался. Сидели бы, помалкивали в тряпочку, философы!
