Б. СПАССКИЙ (СССР, Франция): «История – наука серьезная и многому учит. Когда-то от матча Алехин – Капабланка ждали высот невиданных. Матч получился, как ивзестно, хотя и исключительно напряженный, но с достаточно большим количеством ошибок. То же самое я бы сказал и о своем матче с Фишером».
Д. СТЕЙНЕР (США): «Самым невероятным было то, что матч вообще состоялся».
Г. ШОНБЕРГ (США): «Матч Спасский – Фишер оказал огромное положительное влияние на шахматный мир. Миллионы людей впервые заинтересовались этой благородной, трудной и творческой игрой… Мир осознал это совсем недавно, и все шахматисты с волнением вспоминают печальные, безумные, радостные дни Рейкьявика».
М. БОТВИННИК (СССР): «Появление Фишера на шахматном Олимпе, интерес к его личности привели к росту популярности шахмат на земном шаре – 2/3 государств-членов ООН входят в ФИДЕ!..»
А. КАРПОВ (СССР): «Кстати, Америка удивительно оперативно среагировала на чемпионство Фишера. До его победы шахматы в США были далеки от общественных интересов. А когда я прилетел в конце 1972 года в Америку, то застал в ней всеобщую шахматную лихорадку, и, естественно, все шахматные аксессуары были в изобилии, причем на любой вкус».
Р. БИРН (США): «Откровенно говоря, мы не ожидали, что матч Фишер – Спасский вызовет столь большой интерес американцев к шахматам. Бум продолжается: издаются книги, устраиваются бесконечные турниры, призы увеличиваются, все родители поголовно учат своих детей играть в шахматы».
Э. ТОРРЕ (Филиппины): «Матч Спасский – Фишер во многом содействовал популяризации шахмат и в нашей стране…»
Г. ГОЛОМБЕК (Великобритания): «Шахматная жизнь в стране бьет ключом. Многие клубы вынуждены даже ограничивать число своих членов, так как помещения для игры переполнены».
М. БОТВИННИК (СССР): «Сейчас в связи с матчем Спасский – Фишер заметно вырос интерес к шахматам. Много школьников с увлечением играют в шахматы, и появились новые молодые имена. Мы можем воспитать сильных шахматистов, но можем их и не воспитать, если не сделаем должных выводов из того, что произошло в Рейкьявике».
Г. КАСПАРОВ (СССР): «Послз Рейкьявика шахматных руководителей обвинили в попустительстве, а ведущих советских гроссмейстеров – в самоуспокоенности… Победы Фишера создали проблемы для многих наших шахматных функционеров, так как считалось, что были допущены серьезные просчеты в подготовке спортсменов. Никто не хотел признать простую истину, что причиной всех наших огорчений был гений Фишера».
Э. ГУРЕВИЧ (СССР): «Появление 10 – 15 лет назад группы подающих надежды зарубежных шахматистов воспринято было у нас с педагогической доброжелательностью, но с полной убежденностью в незыблемости существующего соотношения сил. Но вот появились Фишер, Ларсен, Портиш, Горт, мало в чем уступающие нашим корифеям, но превосходящие их в жажде борьбы… На Спасском лежало тяжелейшее психологическое бремя последней ответственности. За ним не было уже никого…»
Л. ЗОРИН (СССР): «Недооценка вообще обходится дорого, а в период подготовки к сражению в Рейкьявике шапкозакидательские настроения и упрощенные представления были в ходу».
В. ВАСИЛЬЕВ (СССР): «В поединке с Робертом Фишером могло оказаться бессильным и адское трудолюбие, но у Спасского хотя бы была спокойна душа: он сделал все, что мог. Он не сделал всего, что мог…»
А. КОТОВ (СССР): «Испокон веков правила дуэлей гласят: если один из противников не явился, значит «струсил». Спасский имел все основания в тот же момент, когда выяснилось, что Фишер не приехал в Рейкьявик без уважительных причин, вернуться в Москву. Спасский не сделал этого и предпочел немного подождать. Мало того, когда претендент потребовал провести третью партию в закрытом помещении и пригрозил отъездом из Рейкьявика, Спасский смирился и с этим требованием и играл третью партию в отдельной комнате. Что это? Как объяснить такое отношение к шахматной короне, которой русские шахматисты добивались в течение многих лет и которую наши гроссмейстеры упорно защищали почти четверть века? Ответ прост: Б. Спасский, по каким-то только ему известным соображениям, полагал, что матч у Фишера он выиграет…»
М. ТАЛЬ (СССР, Латвия): «Нельзя было уступать Фишеру ни за доской, ни в столь любимой им «психологической войне» вокруг матча».
Ю. АВЕРБАХ (СССР): «Матч в Рейкьявике дал нам хороший урок. Оказалось, что в свите Б. Спасского не хватало не столько психолога, сколько политика. Р. Фишеру помогали адвокаты, которые отлично знали регламент ФИДЕ и нашли там «узкие» места. Поэтому Фишер мог не явиться на какую-то партию, мог опаздывать и тому подобное. Ситуация изменилась бы, если бы Спасский проявил твердость и уехал из столицы Исландии».
A. КИКНАДЗЕ (СССР): «Когда Фишер повел себя бестактно, Спасскому настойчиво советовали бросить игру. А он отвечал: «Я приехал на шахматный праздник и не хочу портить его». А во что превратился праздник? Фишер когда хотел – приходил на игру, когда не хотел – не приходил, и освещение ему не нравилось, и зрители ему не нравились, и кинооператоры тоже…»
Б. СПАССКИЙ (СССР, Франция): «Я мог не только не проиграть, а даже выиграть свой матч-72, причем без всякой борьбы. Ведь Фишер не приехал в столицу Исландии к тому дню, который назвала ФИДЕ. Так что по правилам я мог потребовать, чтобы меня провозгласили победителем. Однако если бы я победил без игры, я навсегда потерял бы уважение к себе и постоянно ощущал бы себя не истинным чемпионом мира. И именно потому, что не сыграл с Фишером».
М. ТАЛЬ (СССР, Латвия): «В Рейкьявике Борис Спасский не был, на мой взгляд, близок к пику формы. Мне кажется, можно говорить о недочетах и в теоретической подготовке. И даже о том, что Борис был, так сказать, растренирован. Не последнюю роль сыграло и то, что Спасский, человек от природы доброжелательный, ведущий себя с соперниками рыцарски, оказался, как известно, с самого начала выбитым из колеи внешахматным давлением».
B. КОРЧНОЙ (СССР, Швейцария): «Проигрыш Спасского Фишеру можно объяснить по-разному.
Можно сетовать по поводу того, что вслед не поехали советские повара, которые готовили бы привычную чемпиону пищу. Исландское меню как будто пришлось Спасскому не по вкусу. Можно хмурить лоб, но одобряя странное поведение американца во время матча. Однако, отбрасывая все догадки и необоснованные утверждения, можно прийти к очень важному и существенному выводу – Спасский не был достаточно хорошо подготовлен к борьбе за право называться чемпионом мира».
В. БАТУРИНСКИЙ (СССР): «Вскоре после матча в Рейкьявике Центральный шахматный клуб СССР посетил видный американский профессор психологии, приехавший в Москву на международный конгресс ученых. В беседе он сказал, что многим американцам импонировало джентльменское поведение Спасского. В ответ на вопрос, каково было отношение к поведению Фишера, профессор высказался в том смысле, что личности, выдающейся в какой-либо области человеческой деятельности, нередко присущи некоторые аномалии. Возможно, но почему это должно наносить ущерб другим, не менее выдающимся личностям? Этого профессор объяснить не мог».
Т. ПЕТРОСЯН (СССР): «Интерес к шахматам в мире возрос. Многие связывают это с именем Фишера.
