открывай, а я пойду хоть как-то приоденусь. Неловко встречать зарубежных коллег в набедренной повязке.
Крячко неторопливо выбрался из-под одеяла и потянул к себе висящие на спинке кровати брюки.
– Я тоже сначала оденусь, – сообщил он. – По правилам сейчас вообще бы надо переодеться во все чистое. Но скажу тебе, до нашего портье все доходит, как до жирафа. Мы продрыхли с тобой до девяти утра, представляешь? И все это время он думал, что с нами делать…
Слова его заглушил барабанный стук в дверь. Крячко встал, накинул пиджак и со вздохом шагнул к выходу.
– Не иначе, группа захвата прибыла, – предположил он. – С дымовыми шашками, спецснаряжением и служебными собаками. Ох, грехи наши тяжкие!..
Краем глаза он посмотрел в сторону балкона, где Гуров, неодобрительно качая головой, мял в руках свой погибший в фонтане пиджак. Однако брюки и рубашка на нем уже были, поэтому Крячко без колебаний отпер дверь.
Вместо группы захвата в чужих мундирах в номер ввалился плотный вспотевший мужик. На лбу у него, как у героя Гражданской войны, белел туго накрученный бинт. Он влетел в комнату, злыми глазами уставился на Крячко, несколько мгновений пристально его рассматривал, а потом с облегчением сказал:
– Бляха-муха! Живые, значит? А я уж решил… Ну, вы и дрыхнете, ребята! Пушками не добудишься!
Он направился к ближайшему креслу, упал в него и сорвал с головы повязку. Под бинтом обнаружился длинный, аккуратно зашитый шрам. Кроме шрама на лице, у мужика присутствовал порядочных размеров синяк под глазом, поэтому узнал его Крячко только по голосу.
– Тьфу, зараза! – с чувством сказал Крячко. – Так это ты, Петлюгин! А я уж надеялся, что больше никогда тебя не увижу. Ну, как ты нас нашел, не спрашиваю, работа у тебя такая, а вот на хрена мы тебе понадобились – это вопрос!
С балкона в комнату шагнул почти одетый Гуров и тоже слегка удивился.
– Петлюгин! Что вы здесь делаете? Согласно сообщениям в прессе вы лежите в больнице имени какой- то святой – не припомню ее имени…
– Ну, лежал! – угрюмо подтвердил Петлюгин. – Всего один день. Зазевался – бывает. Однако Петлюгина не так-то просто выбить из седла, запомните это на всякий случай!
– Слушай, так ты решил, что это мы тебе навешали?! – в полном восторге воскликнул Крячко. – Ну так ты ошибаешься! Мы…
– Да при чем тут вы! – махнул рукой Петлюгин. – Что за странные фантазии? И вообще, с чего вы решили, что я вас специально искал? Я тут по своим делам, а вас нашел совершенно случайно, когда проверял гостиницы. Вон, портье дал ваши фамилии… Кстати, что он тут торчит?
Петлюгин вскинул голову и уставился на человека в сизом приталенном костюме, предупредительно замершего возле дверного косяка. Судя по всему, это и был портье, но не тот, с которым так плотно контактировал Крячко, а его сменщик, коротко стриженный, светловолосый субъект, мало похожий на испанца. Тем не менее Петлюгин обратился к нему именно по-испански, повелительно бросив ему несколько резких слов, после которых портье поклонился и исчез.
– Ловко ты это! – с завистью сказал Крячко. – Вот бы насобачиться эдак калякать! А то таскаешь с собой переводчика. А ведь его еще и кормить надобно…
Петлюгин внимательно посмотрел на него, потом на Гурова и спросил, многозначительно понизив голос:
– Мужики, давайте честно – вы сами-то какого черта тут ошиваетесь? Только не говорите мне про путевку, которой наградило вас руководство за хорошую службу! Вид у вас совсем не отпускной. Неважный у вас вид, ребята…
– Чья бы корова мычала, – недовольно заметил при этом Гуров.
– А я и не скрываю. Накладка случилась. Но я-то из себя невинность не строю. У меня серьезная работа…
– Про это мы уже наслышаны, – усмехнулся Гуров. – Только мы не ожидали, что ваши полномочия простираются так далеко. Мы думали, что вы в основном по самолетам специалист.
Петлюгин презрительно скривил губы.
– Они думали! Вы бы лучше о себе думали! Поперлись без переводчика на край света! И ладно бы действительно на курорт! На Рокамболе сроду туристы не собирались. Здесь и пляжей-то благоустроенных нет. И сервис оставляет желать лучшего…
– Зато тут русских… – начал было Крячко.
– Ясно дело! – кивнул Петлюгин. – Прут сюда те, кому дома на хвост сели… – Он вдруг еще раз с сомнением присмотрелся к обоим оперативникам и сказал ворчливо: – Или вы мне мозги туманите, мужики, и все вы прекрасно понимаете? Да ясное дело, туманите! Не поперлись бы вы сюда без подготовки. И язык вы знаете…
– Русский, – кивнул Гуров. – На крепкую четверку. Знаете что, Петлюгин? У меня предложение. Поскольку уж мы все здесь собрались и все мы чем-то похожим занимаемся, давайте по мере возможности раскроем свои карты и объединим наши усилия. Мы, по правде говоря, ввязались тут не в свое дело и здорово запутались. Но ведь и у вас не все идет гладко, насколько я понимаю?
Петлюгин подумал и кивнул.
– Если честно, то этот паскудник Неверов здорово меня напрягает, – признался он. – Никак не ожидал, что придется здесь застрять, да еще так надолго. Может, и в самом деле, поработаем вместе? Только уговор – будете писать отчеты – про меня ни слова. Ничего в этом крамольного нет, конечно, но все равно не стоит.
– Согласны, – сказал Гуров. – Но неужели этот Неверов так для вас важен?
