последнего. И когда остатки тумана процарапали его сотнями острых когтей и утекли в коридор, охранник понял, что кошмар закончился.
– Ух… чудом уцелел, – выдохнул он. После битва с мертвецами он ощущал дикую усталость и радовался, что никто не подбегает с криками радости или сопереживания – сил осталось лишь на то, чтобы лежать пластом и не шевелиться. И только короткий вопрос не давал ему вволю насладиться победой, – Как я их победил-то?
Внедорожник «Ангара» мчался по дороге со скоростью, в пять раз превышавшую разрешенную – триста километров в час. Игорь не относил себя к любителям лихачить и нарушать правила дорожного движения, но обстоятельства требовали его скорейшего присутствия: на встроенном в панель автомобиля гипнометре горела красная лампочка. Стрелка указывала точное направление, и «Ангара» неслась к источнику сигнала. Игоря вдавило в кресло, и он, противостоя давлению, дернулся раз-другой, но бросил бесполезное занятие и полностью сосредоточился на поисках источника сигнала.
«Ангара» практически подлетела к трехэтажному зданию, окруженному металлическим забором. На табличке – загадочная аббревиатура, из которой Игорь расшифровал только первые три буквы: НИИ. Остальные буквы оставались тайной тех, кто в данной организации работал или просто проводил здесь время в ожидании далекого выхода на заслуженную пенсию.
Оббитые деревом двери института были закрыты изнутри на массивный засов. Пришлось изрядно помучиться, отыскивая подходящий вход в здание. Игорь не сомневался, что «Ангара», при использовании ее в качестве буксира, вырвет преграду с корнем, но ручки крепились к двери обычными саморезами и при значительном усилии оторвались бы, оставив сами двери на прежнем месте.
Охранники на требовательные и продолжительные звонки не отзывались. И не стоило надеяться, что они видят обычные сны, а не сходят с ума в мире телегрез. А когда Игорь заметил мерцание телевизора в окнах на втором этаже, гипнометр подтвердил догадку о том, что источник гипносигнала находится именно там.
Автомобиль подъехал к пожарной лестнице.
Игорь проворно забрался на крышу внедорожника, хотя сердце изошлось кровью от вида оставленных на дорогущей краске следов обуви. Но спасение попавших в беду охранников того стоило: с крыши ухватиться за пожарную лестницу не составило труда. Игорь прихватил с собой дипломат, в котором находились приборчики на большинство предусмотренных трудностей жизни, и вскарабкался на второй этаж.
Осталось продемонстрировать чудеса акробатики: перешагнуть с одного подоконника на следующий и при этом исхитриться не уронить на землю дипломат: стоимость оборудования превышала все разумные пределы.
«А зачем мне эти чудеса, если в дипломате есть магнитная отмычка? – дошло вдруг до Игоря. – Это все вредная школа Голливуда, когда любую мелочь надо выполнять с максимально возможным риском. Империалисты, блин. А еще говорят, что только наши комсомольцы всё делали на гамаке и в противогазе. Они такие же, как и мы, только с зажатым носом говорят».
Разбив окно, Игорь спустился в кабинет и вышел в коридор. Лампы дневного света горели через одну, некоторые мерцали, требуя замены. Игорь на секунду сморщился: дневной свет он не любил – тот напоминал о долгой северной зиме, длившейся девять месяцев. К тому же, лампы теплого света подошли бы институту намного больше – жизнь ученых и без того несладкая, а тут хотя бы лампочный свет тепло дарил.
Раздумывая о тяжелых буднях ученой братии, Игорь вошел в лабораторию и мгновенно оценил обстановку.
Два охранника сидели на стульях с раскрытыми ртами и отсутствующим взглядом. Они тупо смотрели на экран телевизора, и для полного эффекта не хватало разве что текущей из ртов слюны. Из их глаз вырывались лучи, и это означало, что скорее всего спасать бедняг придется в их внутреннем мире. Для подобных случаев Леснид выдал Игорю портативную модель «Десницы», созданную и собранную буквально на днях по случаю войны с телевизорами.
«Неужели я выглядел точно так же? – ужаснулся Игорь и машинально проверил, не слетел ли с головы тонкий золотистый обруч? Обруч защищал владельца от влияния телевизора, и в случае его утери тот мог снова оказаться в мире телегрез. Обруч оказался на месте, и у Игоря отлегло от сердца. Он отключил телевизор и стал ждать реакции охранников: если они забьются в конвульсиях, то телевизор придется включить, а операция по их спасению затянется на какое-то время. Если же нет – наступит время для долгих и фантастических объяснений.
Прошла долгая минута, прежде чем охранники пошевелились и открыли глаза.
Антон устало выдохнул, провел ладонью по лицу и внезапно ощутил, что уже не лежит перед дверью, а сидит в кресле перед выключенным телевизором и пялится на постороннего человека с золотистым обручем на голове.
Не понимая, откуда посторонний взялся в закрытом здании, он грозно выпалил:
– Эй! Ты кто такой, и… э-э-э… что это у тебя на голове? Нимб?
– Что это было? – раздался слева голос потрясенного Максима. – Неужели я уснул?.. Господи, даже не верится: это глупый кошмар!
– Доброе утро, парни! – поздоровался Игорь.
– Мужик, ты зашел не по адресу, – честно предупредил Антон: чемоданчик в руке незнакомца и черные перчатки прямо указывали на то, что посторонний – взломщик сейфов. – В институтских сейфах денег нет, ученые в них еду от грызунов прячут. Так что иди отсюда, пока не вломили по первое число. Даю три минуты.
– Мне не нужны деньги, – ответил Игорь.
– Драгоценностей здесь тоже нет,– сухо ответил Антон. – Так, тебе вломить, или ты уберешься из института?
– Слушайте, парни, – воскликнул Игорь. – Сегодня ночью вы были загипнотизированы этим телевизором, но сумели вырваться из его плена. Создатели телевизоров – они носят белые очки – охотятся за подобными счастливчиками и пытаются понять, как им удалось освободиться.
Он почти слово в слово повторил текст Леснида о гипнотизирующих телевизорах и собственной мисси,
