настроенных «комитетчиков» так, как уговаривал когда-то симпатичную девушку зайти ко мне «послушать музыку»… Мой последний аргумент был таков: я лично знаком с тем человеком, который уже встречался с продавцом. В разговоре я смогу привести какие-то подробности их встречи. Это придаст достоверность и убедительность…
Я выдохся. Комитетчики молчали. В разрывах облаков светилось нежно-розовое небо.
— А пожалуй, в аргументах Андрея Викторовича есть свои резоны, — сказал вдруг подполковник Рощин. — Как думаешь, Игорь Иваныч?
Костин покачал головой, ответил:
— Ну, авантюристы! Выгонят меня, к чертовой матери, со службы из-за вашей самодеятельности. Ладно, давайте обсудим… в порядке бреда.
Я посмотрел в зеркало… Ну и морда! То, что мама не узнает — преувеличение. Мама всегда узнает. Но вот из агентства никто узнать не сможет. И… шевелюры жалко. Хотя волосы, как говорится, дело наживное. Была бы голова.
— Нравится? — спросил пожилой «парикмахер».
— О да! — ответил я. — С детства мечтал о такой прическе… в порядке бреда.
Я провел рукой по бритому черепу. Странное, честное слово, ощущение.
— Но и это еще не все, — весело сказал «парикмахер» и раскрыл чемоданчик со множеством флаконов и баночек. — Сейчас мы вам сделаем нормальный, загорелый череп. А то он бледный, как цыпленок за рубль-пять.
Подполковник Спиридонов подошел сзади, подмигнул мне в зеркало и спросил у «парикмахера»:
— Выделяться не будет, Петр Поликарпыч?
— Тьфу на тебя, Виктор! Слушать такие глупости противно.
— Ну-ну… не обижайся, Петр Поликарпыч. Я потому, что дело-то очень уж ответственное.
— А я своим ремеслом уже сорок лет занимаюсь… и все безответственно.
Я сидел молча. Быстрые и умелые пальцы ловко располировывали на моем бритом черепе (О, Господи! Ну и харя) какой-то крем. Спиридонов критически поглядывал сбоку.
— Ну что, Витя? — спросил Петр Поликарпыч, закончив.
— Класс, — ответил подполковник и показал большой палец.
— То-то… а то, понимаешь… Нравится, молодой человек?
— Да, — ответил я. — Очень. Спасибо, Петр Поликарпыч.
— То-то. А то, понимаешь…
«Парикмахер» не торопясь собрал свой инструмент и исчез.
— Замечательный специалист по изменению внешности, — сказал Спиридонов. — Жаль, но уже на пенсии… да и выпивает.
Он секунду помолчал, потом сказал:
— Встаньте, Андрей Викторович. Пройдитесь. А я на вас посмотрю.
Я встал, увидел себя в зеркале во весь рост. Ну что ж, классический новый русский… вернее, новый человек с Востока.
— Очки, — напомнил Спиридонов.
Я надел очки в модной оправе, с серо-зеленоватыми стеклами. И изменился еще сильнее.
— Перстень, — сказал Спиридонов.
Я надел перстень. Массивный, но не вульгарный. Очевидно, ручной работы… блеснули лучи крупного камня.
— Камешек настоящий? — спросил я.
— Нет, — сказал Спиридонов, — страз. Но очень хорошей работы.
Он посмотрел на часы и снял трубку внутреннего телефона:
— Игорь Иваныч, мы готовы. Зайдете?
Через минуту в кабинет вошел полковник Костин. С порога он критически осмотрел меня, покачал головой.
— Ну, красавец! Не передумал?
В ответ я, перебирая четки, прочитал ему дуру из Корана.
— И тем не менее еще не поздно, — сказал полковник. — В соседнем кабинете сидит ваш «дублер». Он готов включиться в операцию прямо сейчас. Что скажете?
— Пусть дублер отдыхает, — нагло ответил я.
— Выгонят меня с работы поганой метлой, Андрей Викторович, — сказал Костин и повернулся к Спиридонову. — Инструктаж?
— Провели дважды, затем смоделировали беседу в нескольких вариантах.
— Ладно, — ответил Костин. Улыбнулся и добавил: — Ну, с Богом!
Через несколько минут серая восьмерка с тонированными стеклами вывезла меня из ворот Большого дома. За рулем сидел подполковник Спиридонов. Ну, Обнорский, подумал я, ты поднялся — подполковники у тебя в шоферах. Страз в перстне разбрасывал искрящиеся лучи.
Пока мы ехали по Литейному, подполковник еще раз напомнил мне:
— В зале будут находиться два наших сотрудника. При возникновении нештатной ситуации вам достаточно ослабить узел галстука.
— Постараемся без этого.
— Да, было бы желательно. В нашем случае исключительно важно взять не только и не столько преступника, сколько товар… После контакта — с каким бы результатом он ни закончился — быстро уходите. Я жду вас на Маяковского. Если за вами будет хвост, нам сообщат. И создадут условия, при которых мы сможем оторваться.
— Да не накручивайте себя, Виктор Михайлович, — сказал я. — Все будет о'кей.
На Владимирском Спиридонов затормозил. Я вылез из салона.
— Береги руку, Сеня, — сказал мне вслед подполковник.
Легко и беспечно помахивая дипломатом, я зашагал обратно к Невскому. Светило солнце. По улице шли люди. Много красивых, почти раздетых девушек. Мне было очень хорошо. Я знал, что все получится.
Вход в «Невский Палас» светился изнутри загадочно, «заграничной. Снаружи стояли секьюрити и сотрудники службы сервиса в униформе. Я вошел внутрь. Часы показывали 13.58.
Мой кофе уже остыл, часы показывали 14.10, но продавец все не появлялся. Что-то шло явно не так… Неужели мы совершили какую-то ошибку и спугнули его? «Никуда он не денется, — говорил Спиридонов, инструктируя меня. — Контейнер с ураном — не мешок картошки. На рынке его не продашь… обязательно придет!»
Я закурил вторую сигарету, сделал глоток кофе и снова установился на вход. Ну, где ты, урановый мальчик? Тебя ожидает солидный покупатель с миллионом баксов.
Из-за столика слева от меня поднялся высокий молодой мужчина. Подошел, спросил:
— Разрешите прикурить?
Я протянул «Зиппо». Мужчина прикурил и, улыбаясь, сказал тихо:
— Он на улице, Андрей. Его не пустили сюда из-за затрапезного вида.
Оперативник ФСБ вернул зажигалку, еще раз улыбнулся и пошел к своему столику, где его ожидала ослепительно красивая молодая женщина. Я потушил сигарету, положил на столик купюру и пошел к выходу. Мой кофе остался недопитым.
Вот тебе и все наши расклады, инструктажи и моделирование ситуаций… А продавец пришел на контакт стоимостью 1 000 000 долларов в затрапезном виде!
Он колбасился на краю тротуара неподалеку от входа; худой, длинноволосый, бледный. Ботинки, джинсы, рубашка — все черного цвета… Он явно нервничал, поглаживал жиденькую бороденку. Я подошел и назвал пароль… Совершенно, кстати, дурацкий. Интересно, кто его придумал: Докер или… этот?
Продавец не очень уверенно назвал отзыв.
— Идите за мной, — сухо сказал я и пошел вперед, небрежно помахивая кейсом. Секьюрити у входа в «Невский Палас» проводил нас внимательным взглядом.
Я свернул на Марата и через несколько минут обнаружил разливуху. Сюда моего визави пустят — этому
