советника мог со временем заменить его после ухода Баратулорна на почетный отдых.
Загруженный проблемами Мелькор прошмыгнул мимо Фармавира, словно того и не существовало. Вставил ключ в замок, один раз повернул и вошел в кабинет. Но едва попытался закрыть дверь за собой, как почувствовал, что его вталкивают в кабинет.
– В чем дело?! – воскликнул он. Неизвестный в шляпе бесцеремонно протолкнул Мелькора и сам захлопнул дверь. – Что вы себе позволяете?!
Фармавир снял шляпу и парик. Перепуганный Мелькор увидел загорелое лицо друга и отпрянул.
– Исчезни, призрак!
– Сейчас как врежу – сам станешь призраком! – отозвался Фармавир.
– Ты зачем пришел именно ко мне?! – запричитал Мелькор. С древних пор считалось, что призраки умерших приходят в гости к живым тогда, когда последним пришло время уходить по ту сторону бытия. Но обычно умершие появлялись во сне, а сейчас призрак начхал на установленные тысячелетиями традиции и явился в кабинет средь бела дня. – Иди к соседу! Он – такая тварюга, что слов не хватает! Забери его, меня не трожь!
– Ты же знаешь, что смерть забирает лучших, – грозным голосом ответил Фармавир. – Вот я и пришел за тобой!
– Что тебе плохого сделал?
– Ничего. Но если будешь подвывать, как сейчас, то сделаешь, – сказал Фармавир.
Мелькор прислушался: и, правда, несильный и неприятный гул, непонятно откуда доносившийся и здорово бьющий по нервам, издавал он сам. Мелькор чертыхнулся и замолк.
– Призраки людей не опасаются, – сказал он. – Значит, ты жив.
– Живее не бывает.
– Но как?! – изумился Мелькор. – Ведь стражники официально объявили тебя погибшим!
– Да? – Фармавир представил, как выглядела картина его исчезновения глазами стражников. Юркнуть в горящую сумку и исчезнуть бесследно – да, после такого говорить о выживании беглеца не имеет смысла. – А почему не пропавшим без вести?
– Потому что стражники тоже не дураки, – ответил Мелькор. – Ты представляешь, какая буча началась бы, узнай высокое начальство о том, что ты просто пропал? Да стражникам в полном составе пришлось бы денно и нощно осматривать каждый метр королевства, чтобы отыскать твои следы. А с погибшими таких проблем нет. Умер, значит, умер… Но погоди… они же привезли твой труп!
– Мой? Серьезно?
– Я сам не видел, но говорят, что да… – Мелькор уставился на Фармавира. – Нежели стражники убили кого-нибудь из своих, чтобы доложить о выполненном задании?!
– Делать им больше нечего! – отмахнулся Фармавир. – Небось, подобрали среди своих похожего на меня телосложением, быстро загримировали копотью от костра, чтобы не мучиться, и отвезли на опознание.
– Но труп бросили в мешок и сожгли!
– А кто сказал, что они бросили именно тот труп, который притворялся стражником?.. – возразил Фармавир. – То есть, наоборот, кто сказал, что они бросили именно стражника, а не обычного умершего из морга? Подменить одного другим не составит особо труда. Опознание наверняка проводили в том же морге, а не в королевском зале для торжественных приемов. Ты мне лучше расскажи, что стало с Баррагином, и когда похоронят Альтареса?
– Баррагин в тюрьме, – ответил Мелькор, – а когда похоронят Альтареса, я не в курсе. Он и сам этого не знает.
– Он жив? – удивился Фармавир. – Не врешь?
– Да прямо как ты! – ответил Мелькор. – Только после операции ему ноги отрезали, потому что их слишком сильно придавило… Но зато его накачали твоими фирменными обезболивающим и лекарствами по самую макушку, да еще впервые применили разработанный тобой протез на основе ковра-самолета – Альтарес чувствует себя вполне сносно, разве что похудел сильно. Как удалось – понятия не имею.
– Это просто: лекарства, восстанавливающие здоровье в считанные часы, используют уйму средств и возможностей самого организма, – пояснил Фармавир. – К вечеру Альтарес будет, как огурчик, но при этом израсходуется огромное количество энергии. Поэтому он и похудел, а вскоре похудеет еще больше. Но это мелочь – полгода приличного обжорства три раза в день – и организма вернет свое с избытком. Станет анорексик Альтарес круглым-круглым, и будет передвигаться по дворцу, катаясь, словно колобок. Слушай, Мелькор, ты не против, если я сяду вон в том кресле? А то так и стоим у входа. Не ровен час, кто-то войдет, да дверь распахнет во всю ширь – сшибет и не заметит.
– Проходи! – засуетился Мелькор. – Есть хочешь?
– Еще больше, чем пить.
– Понял, сейчас сделаю.
– Да я сам сделаю! – Фармавир вытянул руки в сторону стола и произнес заклинание. Четыре бутерброда с мясом появились на тарелке и плавно приземлились на стол. Следом появился бочонок с квасом. – Налегай.
– Я сыт.
– Как знаешь, – Фармавир с удовольствием приступил к поеданию еды, не забывая выспрашивать у Мелькора подробности сегодняшнего взрыва. Мелькор рассказывал, что знал, а знал он не особо много. Рассказал, что через час с небольшим состоится суд на Баррагином, и что будет дальше – одному богу известно, но пока еще неясно, какому именно богу.
– Баррагин – важный человек, его просто так не казнят, – сказал Фармавир. – Тем более что противогоргонские очки находятся у меня, а я их не отдам до тех пор, пока Баррагина не выпустят из тюрьмы.
– Его не выпустят, – мрачно сказал Мелькор. – Я слышал, Бумкаст с утра вызвал палача, у которого под пытками даже немые начинают говорить.
– С утра? – переспросил Фармавир. – Но утром Баррагин только-только создал очки, Бумкаст не мог об этом знать!
– Откуда ты знаешь, что мог и что не мог управдворцом? – Мелькор пожал плечами. – У него, как у того палача, стены имеют уши и докладывают от услышанном. – Подозреваю, что Бумкаст вел за вами тщательное наблюдение, и знал, что опыты подходят к завершению. Вы определи его и доделали свою работу, а он наверняка мечтал, чтобы последний шаг сделал Альтарес. И палач развязал бы Баррагину язык насчет последних действий с очками. Наверное, так. Я не знаю, что творилось на самом деле, могу только строить догадки. А сам понимаешь, какой бред временами лезет в голову, если в голове полно необузданных фантазий, а в реальности – необъяснимых происшествий.
– Блеск. Просто блеск! – сказал Фармавир.
В дверь постучались. Мелькор заметно побледнел и посмотрел на Фармавира.
– Ты готов выпрыгнуть в окно? – спросил он.
– Я похож на инвалида умом?
– Нет.
– Вот тебе и ответ на мой вопрос. Который шкаф у тебя пустует?
– Почти все, но у меня нет шкафа, в котором можно спрятаться человеку твоей комплекции.
– У меня нормальная комплекция.
– Зато у меня шкафы мелкие!
Стук повторился.
– Открывай, – разрешил Фармавир.
– Ты издеваешься? – воскликнул Мелькор. – Увидят тебя – нас вдвоем отправят в тюрьму!
– Не увидят, – уверенно сказал Фармавир, доставая из кармана полоску. – Открывай и не переживай! Только придумай, как объяснишь дым в кабинете, и с тебя хватит.
Мелькор направился к закрытой двери.
В кабинет вошел Бумкаст.
– Мелькор, – сказал он и осекся, глядя куда-то за спину вельможи. Тот похолодел. – У тебя что-то горит.
