– А они нас, что, вторым сортом считают? Ко-о-о-злы!!! – гневно фыркнул Станислав.
– Ну, не все, конечно… Но тутошний «отстой» мнения именно такого. Так вот, получите вы дома свои штатные выговоры за ничем не оправданное опоздание из этой командировки, на чем ваше «награждение» и закончится, – не выдержав, рассмеялся он.
– А то нам это в диковину?! – тоже смеясь, отмахнулся Гуров.
Один лишь Стас, сохранив задумчивую серьезность, некоторое время размышлял над сказанным Алексеем Юрьевичем. Судя по выражению его лица, услышанное подвигло его на весьма глубокие размышления.
– А вот что это за орден такой? – недоуменно морща лоб, поинтересовался он. – Слышал, что такая штука есть, но вообще даже не представляю, какой он из себя и почему так называется.
– Самое смешное, что насчет учреждения этого ордена баек полным-полно, а толком все равно никто не знает, – Смирнов чуть развел руками. – Рассказывают, будто Эдуард Третий, который, кстати, развязал с французами Столетнюю войну, на балу увидел, как у его фаворитки, графини Солсбери, во время танца потерялась синяя бархатная подвязка с драгоценностями. Он ее поднял и привязал себе под левым коленом. Кое-кто из вельмож захихикал, но король на них прикрикнул: «Позор тому, кто плохо об этом подумает!»
– Перестали? – многозначительно уточнил Лев. – В смысле, хихикать?
– Наверняка! – Алексей Юрьевич невозмутимо кивнул. – Попробуй, похихикай, если после этого запросто можешь познакомиться с таким милым заведением, как Тауэр. И с той поры за особые заслуги и верность королю стали награждать орденом Подвязки. Значит, помимо собственно ордена – серебряной звезды с красным Георгиевским крестом на груди, – есть золотой медальон на ленте со святым Георгием. Ну и, собственно, сама подвязка – лента из синего бархата с вышитым золотом девизом: «Да будет стыдно тому, кто дурно об этом подумает». Ее положено носить под левым коленом поверх белого трико.
– Ни хрена себе! – Крячко недоуменно покрутил головой. – Я что, баба, что ль, белое трико носить? Еще бы приказали надеть белые колготки – тогда вообще был бы полный отпад. Не-е… Чего-то мне не хочется ни в английские лорды, ни в сэры, ни в пэры. Лучше я останусь российским о-пэром…
На столь бурную реакцию Стаса его собеседники отреагировали дружным смехом, представив его в старинном английском наряде, с синей подвязкой поверх белых колготок.
– Ладно, парни, давайте-ка обсудим наши текущие дела. Надо бы обдумать, как нам вернуться из небытия, – уже совершенно серьезно заговорил Смирнов. – Нас ведь сейчас формально вообще нет в природе. Надо найти способ, так сказать, «материализоваться». Какие будут предложения?
Глава 12
Туманным лондонским утром на обочине шоссе, милях в десяти от столицы Великобритании, из примыкающего к трассе хвойного бора появились трое странных типов, одетых довольно-таки нищенским образом. На всех троих были весьма ветхие одеяния, которые наверняка некими скупердяями были признаны пришедшими в негодность и поэтому оказались выброшенными на свалку. Один из оборванцев, мужчина преклонных лет с осанкой лорда и благородной сединой на гордо посаженной голове, пытался остановить пролетающие мимо машины. Двое его спутников помоложе скромно стояли позади, не вмешиваясь в процесс ловли попутного транспорта. Но им почему-то с этим никак не везло. Лишь завидев этих «джентльменов», всякое из мчащихся по трассе авто лишь прибавляло скорости, чтобы поскорее миновать это подозрительное трио оборванцев. И едва ли кто из английских водил мог услышать воркотню одного из стоящих у обочины – ломовика, на плечах которого по швам расползался пиджак пятидесятого размера:
– Говорил же, что надо выбрать что-нибудь поприличнее! Уже почти час тут топчемся, и ни одна зараза никак не остановится.
– А ты бы сам где-нибудь на МКАД остановился, чтобы попутно подбросить до ближайшей станции метро веселую, жизнерадостную, благоухающую компанию бомжей? – иронично поинтересовался другой, ростом повыше и не менее крепкий в плечах.
– О! А вот и те, кто нам нужен, – доблестные лондонские «бобби»! – заметив полицейскую машину, сообщил старший. – Парни, прошу не забывать, что молчание всегда и везде эквивалентно золоту. Тут могут быть и те, кто понимает по-русски.
Он махнул рукой, и полицейские, дав по тормозам, остановились рядом на обочине. Вышедший из машины капитан недоуменно воззрился на остановивших его людей.
– Кто вы и что вы хотели? – холодновато поинтересовался он.
– Сэр, мы – граждане России, прибывшие в Лондон на саммит агентов разведслужб, – строго, даже несколько величественно заговорил Смирнов. – Неделю назад нас похитили, усыпив в ресторане снотворным, добавленным в вино и блюда. Все эти дни нас держали в каком-то подвальном помещении без окон, ничего не объясняя и не требуя. Вчера вечером нам дали ужин, как я понимаю, тоже со снотворным, поскольку сегодня утром мы проснулись в этом лесу. У нас отнята одежда, документы и средства связи. Прошу вас помочь нам срочно связаться с российским консульством во избежание международного скандала.
По ходу повествования этого с виду обычного бродяги, офицер постепенно начал преображаться из многозначительно-величественного в озабоченно-ошарашенного. Только теперь капитан понял, что это и есть те самые трое пропавших без вести, о которых вот только сегодня утром напоминал начальник его отдела. И он их нашел! Браво, капитан! Теперь наверняка появятся шансы наконец-то стать майором.
– Джентльмены, прошу! – вежливо улыбнувшись, он указал на заднюю дверцу своего «Форда» с мигалками на крыше.
Расположившись в машине и нюхнув табачный дым сигареты, Стас выразительно крякнул и мечтательно обронил:
– Эх, курнуть бы…
– Сэр, – Алексей Юрьевич чуть склонился в сторону водителя, – вы не могли бы поделиться сигаретой с моим коллегой? Он целую неделю не курил.
– Конечно, конечно, пожалуйста! – тот протянул пачку сигарет и зажигалку.
– Тсэнк ю вэры мач, сэр! – невесть как вспомнив такие слова, закуривая, по-английски поблагодарил Станислав.
– Семь дней без табака! – сокрушенно покачал головой капитан. – Садисты, да и только. Они вас хотя бы кормили?
– Представьте себе – да, хоть и не слишком сытно, но голодом не морили. Иногда даже позволяли побриться, – Алексей Юрьевич продолжал излагать легенду, разработанную вчера общими усилиями.
Для достижения полной достоверности они еще с вечера отправились в тот лесок, возле которого их и подобрал полицейский патруль. Стас, хотя это ему далось очень непросто, не курил аж со вчерашнего дня. Поэтому ему не представило никакого труда изобразить из себя мучимого никотиновой абстиненцией. Свой нищенский «прикид» они собрали по мусорным бакам на окраине Лондона. Прибыв в лес, как и было договорено заранее, свои хорошие, замечательные костюмы они были вынуждены безжалостно утопить в небольшом пруду, обнаруженном в чащобе. С помятыми от бессонницы лицами, покрасневшими глазами и суточной щетиной на щеках они как нельзя лучше походили на людей, в течение недели претерпевших заточение в неволе.
– Вы их хотя бы запомнили? – продолжал свои расспросы капитан. – Кто-то из них к вам в подвал спускался?
– Да, они спускались к нам два раза в сутки, когда приносили поесть. Но на их лицах были черные маски. Обычно двое стояли у выхода с автоматами на изготовку, а один ставил на стол еду. При нас они почти не разговаривали. Лишь однажды они заговорили меж собой. Я прислушался и понял, что они говорят по- арабски. Я хорошо знаю этот язык. Один другому сказал: «Надоели они. Может, прикончим их?» Другой ответил: «Заткнись! Не твое дело!»
– Тогда, сэр, чего ради им нужно было вас похищать? – Капитан недоуменно оглянулся на Алексея Юрьевича. – Если они никакой информации от вас получить не пытались, выкуп за вас не требовали, каких- то политических требований не выдвигали… В чем тогда мог заключаться смысл этого похищения?
– Мне кажется, этим людям нужно было наше физическое отсутствие, – задумчиво предположил Смирнов. – Для чего? Учитывая то, что они забрали нашу одежду и документы, я не исключаю вероятности подготовки и попытки проведения какой-то провокации. Больше всего, сэр, я опасался услышать от вас,
