ждать. Распорядись, чтоб на хвост Воробьеву-старшему немедля посадили наружку из самых грамотных. Да, ты меня понял правильно – с младшего снять, коли нет его в наличии, а на старшего повесить.
– Неужели ты думаешь, что он такой дурак, – несколько удивленно отреагировал генерал.
– Не дурак. Хуже. Для него. А для нас – куда лучше. Самовлюбленный прыщ на ровном месте, – несколько досадливо пояснил Лев. – Ты с ним не встречался. А я имел счастье. Он глубоко убежден, что тупые менты никогда не догадаются о его планах и намерениях, он нас от души презирает. Что меня очень радует. Вот увидишь, он ломанется к сынуле; скорее всего, на калымной тачке, возможно, проверившись по дороге. Но грамотно проверяться не умеет! Почему я и прошу хорошую наружку, пусть Кузьмин за старшего так и остается. Воробьевы ведь икону не продали, не-ет! Художник кинется к сынку, решать гм… насущные проблемы.
– Откуда уверенность, что не продали? – В голосе генерала прозвучали нотки сомнения.
– Не через кого. Не тот уровень. Не те связи. Уверен, что и первые четыре ушли «за бугор», и эта должна была там же оказаться. Но о втором направлении розыска тоже забывать нельзя. Я, признаться, даже не хотел тебе об этой нашей со Стасом задумке рассказывать… Надо срочно свести знакомство с Набоковым, не просто же так нам его столь упорно подставляют. И попробовать с его помощью вычислить, кто ж этим поганым делом занимается. Но для пущей «непреднамеренности» встречи придется нам пойти на… небольшой такой трюк.
– Та-ак, – настороженно протянул Орлов, – что ж это вы, голуби, удумали? После «небольшого трюка» пол-Москвы в дымящиеся руины не превратится, а? То-то я и смотрю, что пан Крячко сегодня уже без гипса. Не рано ли снял? Я так понял, что для очередной корриды тебе обе рученьки потребны? Взгреют ведь врачи.
– Да все уже в порядке, Петр, – пробурчал Станислав. – И шевелится рука нормально. Вот, сам посмотри. И не болит уже почти, а медики… Что они в нас, настоящих сыскных волках, понимать могут? Лучше послушай Льва, он действительно нестандартный ход придумал.
Выслушав Гурова и всецело поддержавшего друга Станислава, генерал только головой покачал безнадежно: что, мол, с этими авантюристами поделаешь… Но добро дал, потому что сам тоже полагал, что без выхода на Юнеса Саидовича слишком многое остается неясным, причем выходить надо так, чтоб не спугнуть преступников, пусть-ка они помучаются неизвестностью, неясностью ситуации: почему их подставка не срабатывает, почему никто из милиции вроде не проявляет к Набокову никакого интереса? Что ж, трюк так трюк…
Вот так получилось, что в начале седьмого серый гуровский «Пежо» с Крячко за рулем аккуратно пристроился к набоковскому «Форду» и, прилипнув к нему с интервалом в одну-две машины, повел от самого набоковского офиса по московским магистралям. Стас, внимательно глядя то вперед, то по сторонам, то в зеркальце заднего вида, выжидал удачной дорожной ситуации, ловил момент. Примерно через десять минут преследования, когда «Форд» за эстакадой после «Щербаковской» повернул к Савеловскому вокзалу, искомый момент ему представился.
– Держись, Лев, – перестраиваясь в правый ряд и резко сокращая расстояние до оставшегося в покинутом левом «Форда», предупредил Крячко. – Сейчас будем автородео устраивать. Видишь, перед нашей целью синий «БМВ – Икс 5»? Я к нему уже пару минут присматриваюсь. Там за рулем – некто лопоухий, что мы как раз используем. Смотри, что называется классом вождения, и еще раз прошу – держись крепче, а за меня не беспокойся. Та-ак, впереди светофорчик, очень кстати. Сейчас лопух в «бээмвэшке» притормаживать начнет, а водила твоего Набокова, если не дурак, неминуемо пойдет на обгон. Но мы ему не дадим. Ну, с богом! Ах, жаль я не на родной своей коняшке!
С этими словами Станислав, рывком переключив передачу, одновременно почти до упора вдавил педаль акселератора и, резко вывернув руль, буквально как нож в масло вклинился в только что покинутый левый ряд, оказавшись впритирку с «БМВ», буквально в сантиметрах впереди. Набоковский «Форд-Шериф» уже начинал обгон, его тупая морда плавно появлялась из-за задка синего «Икс 5», перед опешившим водителем которого откуда ни возьмись как чертик из коробочки возник серый гуровский «Пежо».
Идиот за рулем «БМВ» запаниковал и, вместо того чтобы «подкачать» тормоз, резко нажал на него, не сбросив обороты двигателя. Дальше произошло то, что должно было произойти по всем законам механики: машина закружилась и начала переворачиваться на бок.
Однако не перевернулась. Станислав рассчитал все ювелирно. Мощный «Форд», продолжая начатый за пару секунд до того маневр обгона, всей своей тяжеленной тушей принял удар синего «Икс 5» и довольно мягко вытеснил его на разделительную полосу, где «БМВ», наконец, встала. Но и сам «Форд-Шериф» потерял инерцию, хотя и сменил направление движения, значительно уходя вправо.
Поэтому «Пежо» могучий «сарай на колесах» ткнул как бы рикошетом, тихонько, нежно даже, пройдясь слегка по правому боку автомобиля сыщиков. Но слишком разной была масса машин, на что и рассчитывал Станислав. Толчок «Форда» вынес машину с Гуровым и Крячко туда же, на разделительную, метров на десять дальше «БМВ», и Станислав немедля выжал тормоз до упора, при этом одновременно вывернув руль, но уже вправо. Покрышки взвизгнули, и «Пежо» послушно остановился почти точно поперек разделительной полосы. А еще метрах в пяти дальше встал «объект охоты», здоровенный черный «Форд-Шериф».
На все это ушло не больше времени, чем на обычное чихание. Гуров только ошалело вертел головой, не будучи ходу в состоянии уразуметь – на каком он свете? Уже на том или еще на этом?
– Сам себя не похвалишь, дураком помрешь, – радостно заорал «друг и соратник». – Нет, какое роскошное ДТП и всего-то пара царапин да помятое крыло! Лев, выскакиваем в темпе из машины, сейчас разбор полетов начнется. Я ругаться с братьями-шоферами побежал, права качать. Кстати, заметь и запомни: мы белые и пушистые, это нас обидели, моя перестройка из ряда была, особенно если со стороны смотреть, абсолютно законной, а во всем виноват дебил на «иксушке». Хорошо я его просчитал, придурка за рулем даже за две минуты наблюдения распознать можно. Если уметь, как ваш покорный слуга. Гадом буду, я под этот вариант еще полсотни баксов выцарапаю с идиота, в возмещение ущерба. А ты выходи на объекта, если он, конечно, соблаговолит вылезти из своего бронетранспортера. Удачного знакомства!
Юнес Саидович выйти из «Форда» соблаговолил. Рядом с ним на подсвеченной мощными фарами разделительной полосе, чуть сбоку, ненавязчиво присутствовал молодой парень типично кавказской внешности – телохранитель, мгновенно понял направившийся к бизнесмену Лев. Второй телохранитель, очень сходный лицом, фигурой и повадкой с первым, в сопровождении шофера набоковского «Форда» быстро шел к «БМВ». Оттуда уже доносились азартные непечатные выражения Крячко, тайного главного режиссера всего этого автобезобразия, и блеющие оправдания «придурка, которого за руль пускать нельзя». Стасик оттягивался по полной программе.
Лев, конечно, был уже хорошо заочно знаком с внешностью Юнеса Саидовича, но фотографии фотографиями… Гуров, уже подойдя совсем близко, внимательно вгляделся.
Это был пожилой человек, но вот именно пожилой, а не старый. С первого взгляда становилось ясно, что он сохранил силу и выносливость. Высокий, стройный, ни грамма лишнего веса, одни мускулы и сухожилия. Прекрасная осанка. Чем-то он напоминал клинок рапиры, такой же гибкий и упругий, полный внутренней, неброской силы. Головного убора нет. Лицо резко, контрастно выделяется в отраженном асфальтом свете трех пар мощных фар. Спокоен. Совершенно спокоен. Даже улыбается чуть иронично. Его черные, с густой проседью волосы были коротко подстрижены, морщины на тугой, гладко выбритой коже лица явно говорили не только о солидном возрасте, но и о немалых переживаниях в прошлом. Глубоко посаженные темно-карие глаза, живые и умные. Взгляд Набокова отличался некоторой расфокусированностью, свойственной людям дальнозорким, когда они без очков. Одет скромно, но с большим вкусом, и стоит такая скромность о-го-го сколько.
– Здравствуйте, Юнес Саидович, – негромко сказал Гуров, подойдя почти вплотную. – Нет-нет. Никаких претензий. Напротив, это я приношу вам извинения за эту досадную задержку. Просто мне необходимо было встретиться с вами в, скажем так, неформальной обстановке.
– Кто вы такой? – Акцент в его речи не чувствовался совершенно. – Не имею чести быть знакомым с вами.
– Поверьте, – Гуров постарался придать голосу максимальную убедительность, – наша встреча, каюсь, мною подстроенная, она и в ваших интересах. Может быть, поговорим у вас в машине? За это время, глядишь, наши шоферы разберутся друг с другом, не хотелось бы вмешивать в этот мелкий инцидент ГИБДД…
