руках. – Нам все равно деваться некуда. Надо в обход – значит, пойдем в обход. К тому же где гарантия, что, если переберемся на ту сторону, мы не встретим на пути другое болото? А вдруг, напротив, пойдем вокруг болота и встретим людей?
– Сейчас разберемся! – Стас сердито насупился и решительно зашагал к поросшей старыми соснами возвышенности, узким клином уходящей в топь.
Выбрав дерево повыше, с обилием сучьев – прочие сосны больше напоминали тропические пальмы, почти до самой верхушки не имели ни единого сучка, – он проворно полез по стволу.
Его продвижение вверх сопровождали крики встревоженных кедровок, которые метались вокруг, видимо, опасаясь за свои гнезда.
– Стас, смотри! – снизу крикнул ему Гуров. – Вон, на самом верху, меж ветвей виднеется какая-то колода, привязанная к дереву. Что бы это могло быть? Может, кто-то раньше тут борти вешал? Только почему эту колоду привязали горизонтально?
– А вдруг это лабаз? А?! – Задрав голову, Крячко с вожделением смотрел на загадочную колоду, для чего-то крепко обмотанную толстыми веревками. – Мне сейчас и сухарей не так хотелось бы найти, как соли узелочек. Вот бы здорово было!
– Стас, отставить подъем! – в голосе Гурова звучали встревоженные нотки. – Это не борть и не лабаз! Это скорее всего шаманский гроб! Их на деревьях хоронят.
– Что-о?! – Крячко, держась за толстый сук, ненадолго замер. – Точно!
Он наскоро огляделся по сторонам и торопливо спустился вниз. Вид у него был довольно удрученный.
– Какие-то столбы дыма где-то там далеко вроде есть… – Стас развел руками. – А что это – деревня, или торфяник горит – не разберешь. Помнишь, как у нас одно время в Подмосковье торфяники горели? Всю Москву прокоптило!
– Ну, тогда делать нечего. Пойдем в обход, – спокойно рассудил Гуров.
– Да-а… Получается, как в старом фильме про Айболита: нормальные герои всегда идут в обход. Слушай, Лева, а что, если все-таки рискнуть? Я имею в виду попробовать перебраться на ту сторону? Тут всего-то метров пятьдесят… Как думаешь?
– Думаю, это абсурд. Здесь же топь! Можем так нырнуть, что потом нас вообще никто не найдет.
– Зачем нырять? – Стаса обуяла жажда деятельности. – Трясину загатим, и все дела.
– Загатить? Мысль хорошая. Только как? Ни ножа, ни топора у нас нет. А чтобы проложить надежную гать, нужно иметь хоть какой-то инструмент.
– Будь спок! – Крячко авторитетно вскинул ладонь. – Щас! Посмотрим-ка, что тут есть?
Побродив по ближним чащобам, он приволок две сучковатые еловые жерди, метра по три каждая.
– И это все? – сдержанно осведомился Гуров. – Небогато…
– Там, в чаще, есть поваленные деревья, иные и по восемь-десять метров. Только… их и в самом деле без топора не взять, – огорченно признался Стас. – Лев, а давай я попробую поискать тропку через это хреново болото? Ну не может быть, чтобы тут нельзя было перебраться! Ладно, заранее ставлю в известность, что, если провалюсь – все, ты за мной не лезешь. Значит, судьба такая.
– Совсем, что ли, крыша у тебя съехала? – Гуров покрутил пальцем у виска. – Никаких авантюр я не допущу! Все, идем вкруговую.
– Лева! Предлагаю компромисс. Я беру шест и прохожу метров пять-шесть от берега. Если обнаружится, что дальше зыбун, я сразу же назад. И тогда безоговорочно – в обход. А?!
– Как знаешь, Стас… – безнадежно отмахнулся Гуров. – С огнем играешь!
Потыкав концом шеста в ближнюю кочку, поросшую осокой, убедившись в ее надежности, Крячко осторожно ступил на травянистую верхушку и стал проверять следующую. К его неописуемой радости, страшные ожидания не оправдались – кочки и пятачки сухой земли, покоящиеся на пластах отмершего камыша, свободно выдерживали его вес и проваливаться под ногами как будто не собирались. Удалившись от края низины метров на десять, Стас тщательно проверил надежность внешне плотной и монолитной полоски присыпанного землей сухого камыша меж двух торфянистых луж. Шест упирался во что-то жесткое, и Стас осторожно сделал пару шагов. Кругом темнели сочащиеся водой, совершенно лишенные растительности проплешины. Продолжая исследовать шестом ближайшие кочки, Стас обернулся к Гурову:
– Лева, может, потихонечку начнешь подвигаться по моим следам? А то вдруг потом собьешься? Тут ничего, норма-а-а-а-а!..
Его лицо исказила гримаса недоумения и растерянности, когда под ногами что-то дрогнуло, словно оборвалась какая-то ниточка, и он моментально оказался по грудь в бурой торфяной грязи. Стараясь не терять присутствия духа, Стас быстро положил жердочку вдоль так обманувшей его дорожки и попытался выбраться на более надежную поверхность. Но под грузом его тела, прочно удерживаемого трясиной, жердь неожиданно переломилась, и Крячко ушел в липкую жижу, исторгающую крупные пузырьки болотного газа, по самые плечи. Его попытки опереться руками о края нежданной ловушки, хоть как-то укрепив их обломками шеста, оказались безуспешными. То, на что он опирался, без малейшего сопротивления расползалось, и он вновь начинал уходить в липкую бездну.
Тем временем Гуров, не найдя ничего более подходящего, схватил второй шест и, наступая на те же кочки, куда ступал и Стас, стал продвигаться к торфяной яме, в которую угодил Крячко.
– Лева, Лева! Не ходи сюда! – истошно заорал Стас, лихорадочно пытаясь удержаться на поверхности. – Кинь мне шест, а сам не лезь, не лезь – утонешь ведь!
Но Гуров остановился лишь на секунду. Быстро сняв с себя туфли, ветровку и отстегнув кобуру с пистолетом, он швырнул все это на берег и с окаменевшим от напряжения лицом пошел дальше.
– Ну куда ты?! Куда?! – в голосе Стаса, ушедшего в топь уже по самый подбородок, чувствовались ноты отчаяния и злой остервенелости.
