– Анна, со всем должным уважением к тебе я чувствую, что от тебя исходит какая-то враждебность, которой я раньше не замечала, – сказала Элизабет. – И я очень прошу тебя покинуть это собрание.
– Но она же ведет его, – возразил Джек.
– Как будто я этого не знаю, – сказала Элизабет. – Извините, но я присутствую на этих собраниях с самого начала, и мне кажется, что вы создаете проблемы, мистер.
– Успокойтесь! – попросила Анна. – Никаких обвинений, Элизабет. Ты права, я вышла из себя, чего не должна была делать. Давайте попробуем двигаться дальше, – и посмотрела на Джека.
– Возможно, нам нужно подойти к проблеме с другой стороны. – Элизабет посмотрела в ту же сторону. – Негативное отношение, даже в малых количествах, наносит вред окружающим.
Анна почувствовала, что ее терпение лопнуло, и она может потерять контроль над собой, чего не случалось на протяжении многих лет. Что сегодня с Элизабет? И что произошло с Кристин? Девчонка всегда была крепкой, как кирпич.
– Давайте продолжим. Пока вам не захочется еще что-нибудь добавить, Элизабет. – Уголком глаза Анна видела, что Марвин машет рукой, словно птица в клетке. Он вытягивал пальцы, потом сжимал их, вытягивал и сжимал, как обычно делала ее бабушка, когда надевала сетку для волос.
– Это группа поддержки. Мы здесь для того, чтобы делиться друг с другом, – агрессивно заявила Элизабет.
– Да, – согласилась Анна, – ты права. Только это трудно делать, обвиняя друг друга.
– Да. Снова аминь, сестренка. – Джеку начинала нравиться эта женщина.
– Но если один представитель группы заставляет нас чувствовать себя неуютно, неужели мы не можем попросить его уйти?
– Нет, – возразила Анна, – это не вам решать. Майкл, партнер Алана, чуть не подравшийся с ним из-за голубого носка на первом собрании, спросил:
– Это ты должна решать? – И посмотрел на нее.
– Я и Кристин.
При упоминании своего имени Кристин сказала:
– Да. Мы с Анной здесь, чтобы сохранить линию беседы открытой и непринужденной.
Джек фыркнул:
– Да, точно, твое общение достаточно непринужденное. С сыном Анны.
– Ты отвратителен! – вспылила Элизабет. – Мне до смерти надоел твой сарказм.
– Ты и так при смерти, милая.
– Почему бы вам с Анной не пойти и не выпить чего-нибудь за дверью? Вы оба сможете обмениваться колкостями, сколько вашей душе угодно.
– Сколько моей душе угодно? – смеясь, повторил Джек. – Мою душу удовлетворить невозможно. Моя главная черта – неудовлетворенность.
– Ладно, – примирительно начала Кристин. – Мы можем, по крайней мере, вернуться к представлению? После этого мы сможем поговорить обо всем, о чем хочется, но сейчас я хочу узнать, как зовут каждого из вас.
– Да пошло оно все!..– Джек начал подниматься с места. – Пошло все к черту.
– Джек, прекрати, – вмешался Стюарт. – Успокойся. Джек отбросил его руку:
– Я закончил делиться.
Группа замолчала. Кристин повернулась к Марвину, который сидел рядом с Анной, и тот заговорил:
– Я Марвин Блендер, зять Анны. Леплю бюсты в две трети натуральной величины. У меня есть дочь, Флинн. Мы приехали к Анне с Аляски в надежде улучшить наши отношения и весело провести время. И я люблю танцевать танго.
– Для этого нужны двое. – Джек улыбнулся. – Как ты подцепил это добро?
– Что? – опешил Марвин.
– Как ты заразился?
– О, у меня нет…
Стюарт сказал громко и отчетливо:
– Это нечестно, Джек. Ты не хочешь рассказывать, как ты заразился, поэтому ты, по совести, не можешь спрашивать кого-то другого об этом.
– Да уж, с совестью у меня проблемы, дорогой, именно поэтому мы здесь, не так ли? – Он похлопал Стюарта по коленке.
– Но в любом случае, я не…
– Не отвечай. – Анна повернулась к Джеку: – Мне казалось, я объяснила: спрашивать у кого бы то ни было о состоянии здоровья нельзя.
Джек посмотрел на Анну и молча пожал плечами.
Она решила молчать до конца встречи. Все было просто ужасно. Все это. Иллюзия, что это собрание могло помочь и поддержать кого-то. Пренебрежение смертью, которой все они заглянули в лицо. Ник как-то сказал ей, что нужно акцентировать внимание на том, как жить со СПИДом, а не на том, как от него умереть,
