дерьмо внутри.
– Как сказать. – Анна подняла брови и сделала большую затяжку. – Я думаю, мне следует вернуться и извиниться. Но я не хочу ничего больше говорить. Никогда не разрушай высокое извинение дешевым оправданием. Даже если оно действительно мало чего стоит. Во всяком случае, это мой девиз.
– Тебе совсем не нужно извиняться, – сказал Джек. – Было неплохо встряхнуть их. Ты права. В этой болезни нет ничего хорошего. – Он остановился и отложил сигарету. – За исключением, может быть, одного – быть смертельно больным означает, что ничто другое не сможет привести к преждевременной смерти.
Вошла медсестра и, как кролик, наморщила носик:
– Здесь курение строго запрещено!
– Да, – сказала Анна, – мы уже уходим. Джек вышел следом за ней.
– Позволь мне купить тебе что-нибудь выпить. – Она кивнула в сторону чего-то похожего на маленький спокойный деревенский бар через дорогу.
– Конечно, я позволю. Если в следующий раз ты позволишь мне купить тебе выпивку и выбрать другой бар.
– Договорились. – Они вошли, и Анна заказала обоим по бокалу текилы и мартини, чтобы ее запить.
– Ну, девушка, вы даете. Здесь никогда не пили ничего крепче, чем белое вино с содовой, – сказал он.
– Это точно. Либо ты
– Да? – воскликнул Джек и за три глотка осушил бокал, увидев, как бармен криво улыбнулся. Назло ему он выпил мартини, толкнул бокал по стойке и кивнул, чтобы тот принес еще.
– Я соврала – ты действительно очень привлекательный. – У Джека были поразительные глаза. Зеленые с прожилками золотого, голубого и коричневого, покрытые крапинками, еловно речные камешки.
– Ха. – Джек потер рукой подбородок. – Привлекательное лицо, которое говорит колкости. – Он взял вазочку с солеными крендельками на барной стойке. – Тебе нужно увидеть мужчину, которого я люблю. Рядом с ним я – ничто.
– Я его уже видела.
Сердце Джека сжалось, он едва не завертелся на стуле в поисках Гектора, но тут же понял, что она имела в виду Стюарта. Он кивнул, решив оставить все как есть:
– Как ты думаешь, наши возлюбленные уже закончили делиться?
– Наверное, нам нужно вернуться. Я не сказала зятю, куда собираюсь. – Она допила остатки своего напитка.
Джек немного расстроился при слове «зять». Все же парень был либо скрытым гомосексуалистом, либо бисексуалом, в этом Джек был уверен.
– Но мы же сегодня с тобой гуляем. Анна положила деньги на стойку бара:
– Боюсь, придется отложить нашу встречу на другое время.
Он посмотрел на нее так удрученно, что Анна растерялась. Она даже и предположить не могла, что чем-то его заинтересовала.
Она встала и пошла к двери, Джек последовал за ней.
– Это на самом деле было твое последнее собрание?
– Да. Я просто замещала человека, оказывая услугу другу.
Они остановились у машины Анны. Джек достал из кармана визитную карточку:
– Вот все мои номера телефонов. Я очень расстроюсь, если ты не позвонишь мне, чтобы я мог пригласить тебя что-нибудь выпить. Позвони мне.
Анна положила визитку в кошелек.
– Я позвоню, – сказала она, зная, что никогда этого не сделает. И по выражению лица Джека было понятно – он тоже это знает.
– Ну что же. Может быть, ты передумаешь и придешь на собрание на следующей неделе. – Он пальцем нарисовал бокал на пыли, покрывшей машину Анны.
– Я не передумаю. Ты даже представить себе не можешь, как я рада, что отделалась от этого. – Анна замолчала. – Послушай, я не большой любитель выпивки, но мне было бы приятно, если бы ты зашел что- нибудь выпить. И твой партнер, конечно же, тоже. – Что она делает? Последнее, что ей сейчас нужно, так это компания, и компания этих мужчин в особенности. Их раздражительность так очевидна, что вряд ли сделает встречу приятной. В последние дни Анна слишком устала и раздражена, чтобы угождать чьей-либо чувствительности. Кроме того, она не могла поверить, что Джеку на самом деле интересно с ней общаться.
Джек, для которого в эти дни даже самое незначительное прощание было болезненным, сказал:
– Да, мы с удовольствием, – хотя и понимал, что приглашение Анны искренне лишь отчасти, и знал, что согласие в равных частях вызвано любопытством по поводу ее очаровательного зятя, чувством вины за то, что он так грубо себя вел раньше, и какой-то необъяснимой искрой, которая, как ему показалось, пробежала между ними.
Анна объяснила, как добраться до ее дома, но Джек ничего не записал. Его взгляд был таким
