контролировал себя. Полковник с силой оторвал от лица его руки и, коротко замахнувшись, ударил рыжеволосого в скулу рукояткой «ТТ». Голова наркомана качнулась назад, он инстинктивно попытался закрыться от нового возможного удара, но главный результат Гуровым был достигнут. Собеседник заметил его.
– Не убивайте, пожалуйста.
– Я спросил, кто был с Шапито? – повторил свой вопрос Гуров.
В нем кипело раздражение, злость на этого рыжего, на Шапито. Полковник давно не чувствовал себя так. Опростоволосившимся мальчишкой. Сопляком-стажером.
– Что? – Парень перестал рыдать и облизал губы.
– Кто был вторым, спрыгнувшим с балкона?
– Они спрыгнули с балкона?
– Кто это был?! – взревел Гуров.
– Михей... Это был Михей, – последовал наконец первый разумный ответ.
– Почему открыли стрельбу?
– Я не знаю. Шапито бросил мне пистолет и сказал, чтобы я стрелял... Чтобы я прикрыл их с Михеем. Я никогда раньше... Никогда не делал этого. То есть я никогда не стрелял.
– А своей головы у тебя на плечах нет, засранец? – Гуров все еще находился во власти праведного гнева.
Парень не ответил. Видимо, ему не хотелось признавать отсутствие собственной головы на плечах, а другой версии у него не было. По щекам его продолжали катиться слезы, но рыдания стали беззвучными.
– А вы кто? – с трудом выдавил он из себя.
Гуров снисходительно усмехнулся:
– Ты даже не знаешь, в кого стрелял? К твоему сведению, я сотрудник уголовного розыска. Полковник Гуров. Начинаешь улавливать, во что ты вляпался и чем тебе грозит вооруженное сопротивление?
Рыжеволосый нервно сглотнул. Он уже улавливал, и, похоже, ему это совершенно не нравилось. Испуганное почти детское выражение глаз говорило само за себя.
– Но... Но я же не попал в вас. Верно?
– Еще бы ты в меня попал! Кстати, как тебя зовут?
– Егор... Егор Халинков.
Гуров вынул из бокового кармана пиджака наручники и небрежно бросил их на колени Егору.
– Надевай вот это, господин Халинков. Поедешь со мной. И твой дружок тоже, – полковник, не глядя, мотнул головой в направлении неподвижно лежащего на полу человека и только сейчас запоздало отметил наличие второй комнаты. – В квартире есть кто-нибудь еще?
– Да, – Халинков кивнул. – Славик.
– Черт! – Гуров снова взял «штайр» на изготовку и двинулся в направлении смежного помещения.
– Он в туалете, – произнес ему в спину Халинков. – Он там давно уже сидит и... И у него нет оружия.
Гуров сменил траекторию движения, осторожно приблизился к туалету и ногой толкнул от себя дверцу. На унитазе, запрокинув голову назад, неподвижно сидел облаченный в одну мятую майку парень с невероятно огромным выступающим вперед кадыком. Гуров опустил пистолет, нагнулся и двумя пальцами коснулся шеи наркомана. Пульса не было. Ломка убила Славика. И уже сравнительно давно. Часа два, не меньше.
Полковник вернулся в комнату. Халинков закончил возиться с наручниками, сам надел на запястья «браслеты». На его губах играла робкая, испуганная улыбка.
– Ну... Как там Славик? – спросил он.
– Ему, в отличие от тебя, неприятности в суде уже не грозят. И тюрьма тоже.
– Почему?
– Он умер.
– Умер?!
Гуров проигнорировал реакцию наркомана, вызванную шокирующим известием о смерти Славика. Они все одинаково пугаются, когда рядом умирает кто-то из товарищей по несчастью, но ни одного из них это еще не удержало от употребления наркотических препаратов. Куда больше полковника волновала сейчас бесследно упущенная ниточка в лице Шапито. Он представлял для Гурова истинный оперативный интерес. Значительно больший, чем тот, который был, когда сыщик только ехал на эту квартиру. Он молча сунул за пояс конфискованный «ТТ», а свой «штайр» вернул на привычное место в наплечной кобуре, подошел к лежащему на полу парню.
– Этот тоже готовый?
Гуров слегка поддел носком ботинка распростертое тело. Парень отреагировал на его действия невнятным бормотанием и сменой позы.
– Жив.
Полковник присел на корточки и снял с головы наркомана полосатое махровое полотенце, обхватил паренька за плечо и перевернул его на спину. На губах Гурова впервые за последнее время появилось некое
