– С Дарькиным и прочими якобы имел торговые дела, – объяснил Мордовцев. – Якобы фрукты и прочая дребедень. Они ему грузы возить помогали… Ну мы еще уточним, что это были за грузы, – у нас еще Сизов в запасе, да и Куглер пока живой. Одним словом, Нодар не отрицает, что посоветовал им позаимствовать машину у Вольнова, но для чего она им понадобилась, он вроде бы не знал. Потом, правда, начал догадываться, но предпочел помалкивать, потому что, как он выражается, Дарькин и его подельники – ребята отвязные и авторитетов для них не существует. Особенно он насторожился, когда его Крячко прижал. Нодар тогда понял, что его знакомые влезли в серьезное дело, и лучше на время держаться от них подальше. Он и держался, пока к нему не нагрянул Куглер…
– Куглер нашел его через Аракеляна?
– Вот именно. Аракеляна мы, кстати, вчера тоже задержали. Но тот пока делает удивленное лицо – эдакий скромный торговец и честный семьянин. А мы его не торопим – пусть созреет. Нодар его все равно за собой утянет.
– Так что же Куглер?
– Он нагрянул к Нодару и с ходу предложил ему сделку – Нодар делает ему паспорт, платит триста пятьдесят тысяч 'зелеными' и переправляет в Грузию, а Куглер за это отдает ему алмаз. Причем по известным тебе причинам Куглер хотел, чтобы все это было сделано очень быстро. Он понимал, что через неделю его арестуют в любом случае. Но он не понимал трех простых вещей. Во-первых, он не знал, что за Нодаром следят. Во-вторых, откуда ему было знать, что Нодар ни за какие коврижки не будет переправлять его в Грузию. И в-третьих, Нодар с самого начала вообще не собирался ничего для него делать. Куглер ему был совершенно безразличен. Заполучить уникальный алмаз он был не прочь, но справедливо рассудил, что платить за него будет глупо и неосторожно. Доказательств тому, конечно, никаких нет, но, похоже, Нодар просто собирался избавиться от Куглера после того, как выманит у него алмаз.
– Но Куглер говорит, что подстраховался, – вспомнил Гуров. – Он все записал на диске. Квартиру его обыскивали?
– Еще нет, – сказал Мордовцев. – Но вряд ли эта страховка будет иметь существенное значение. По сути дела, это просто слова, причем утерявшие свою актуальность. Мы в любом случае посадим Нодара за покушение на убийство. А отношение к бриллианту он пока имеет всего лишь косвенное. Ведь одно желание обладать чужим имуществом не может считаться преступлением.
– Поскольку Куглер знал Нодара и раньше, на его диске может быть и другая информация, – заметил Гуров.
– Возможно. Если вообще таковой диск существует, – спокойно сказал Мордовцев. – По-моему, Куглер придумал это в последний момент, когда понял, что Нодар обманул его ожидания… Но хватит об этом. Раз ты спешишь, давай займемся нашим делом. Сизова сюда уже доставили. Постарайся убедить его, что полуправда – это та же самая ложь.
– Если Куглер умрет, у Сизова будут развязаны руки, – заметил Гуров. – Он остается один из всей бражки, и его показания некому будет опровергнуть.
– Будем надеяться, что Куглер поправится, – сказал Мордовцев. – Такие экземпляры живучие. Но, признайся, что даже ты не ожидал от тихого связиста такой прыти?
– Да-а, – посмеиваясь, сказал Гуров. – Он мне чуть всю операцию не испортил. Во-первых, затеял драку, на что я и правда не рассчитывал, а во-вторых, стрелять начал. А у меня выстрел был назначен как сигнал. В общем, мы с Крячко едва к шапочному разбору поспели.
– Пистолет импортный оказался, из той же серии, что и все их оружие, – вспомнил Мордовцев. – Богато они, кстати, запаслись! В подвале еще три коробки патронов оставались, четыре автомата 'узи' и четыре пистолета. Эксперты потом все там перерыли – надеялись, что еще и ценности какие-нибудь обнаружат. Но ничего такого… Видно, эти на преступную дорожку решили встать один раз, зато уж так, чтобы обогатиться сразу и навсегда.
– Ну не скажи, – покачал головой Гуров. – Единственное преступление в быту можно совершить. А корыстные, они одно за другим тянут. Сам говоришь, они с Нодаром работали. Не думаю, чтобы они фрукты возили. А контрабанда оружия? А убийства? Просто тут в центре, так сказать, композиции обосновался этот 'Глаз Будды' и отвлекает внимание на себя. А банда-то была крайне опасная, готовая на все!
– В сущности, ты совершенно прав, – вздохнул Мордовцев. – Однако все-таки все их устремления вертелись вокруг этого проклятого камня. Как будто помешались они на нем! И ради него они были готовы на все… Но вся эта философия нас с тобой не касается. Давай займемся фактами.
Он позвонил, и через минуту в кабинет ввели Анатолия Сизова. За эти дни он слегка похудел, но держался по-прежнему бодро и уверенно. Однако посмотрел на Гурова и Мордовцева с затаенным беспокойством, видимо, что-то почувствовал.
– Садитесь, Сизов! – приказал следователь. – Полковника Гурова, конечно, узнали?
– Как же мне не узнать полковника? – с легкой насмешкой ответил Сизов. – Человек, который отнял у меня свободу! Да я теперь его до гробовой доски не забуду.
– Вы сами лишили себя свободы, Сизов! – строго сказал Мордовцев. – У вас все было – интересная работа, путешествия, своя квартира…
– У вас вот тоже интересная работа, – охотно вступил в разговор Сизов. – Если со стороны посмотреть. А путешествия… Знаете, что такое путешествия? Это когда в белом костюме, на палубе лайнера, с сигарой в зубах и кредитной карточкой 'Америкен экспресс' в кармане… А мои путешествия – это дешевые гостиницы без кондиционеров, грязные рубашки, билеты во второй класс и страдания над каждой копейкой. Я не жалуюсь, упаси бог! Это я просто к тому, что мне было к чему стремиться, господин следователь.
– И вы решили украсть бриллиант?
– Решил не я. Решил Дарькин. Я поддержал. Все-таки старые друзья, общие интересы… А тут Дарькину еще выгодная сделка подвернулась – я про оружие из Греции говорю.
– Все у вас Дарькин! – с легким раздражением сказал Мордовцев. – Вы у нас почти невинный ягненок получаетесь, Сизов!
– Ну что вы! Я своей вины не отрицаю, – спокойно возразил Сизов. – Входил в устойчивую преступную группу, участвовал в ограблении выставочного центра, но крови на мне нет – на этом я настаиваю!
