допустит.
Гуров остановился, спокойно посмотрел на трех подружек, которые буквально пожирали его ехидными и настороженными глазами, и серьезно сказал:
– За молодых людей, конечно, большое спасибо! А то уж и забыли, как это слово звучит. Но только вот что интересно – теперь, прежде чем в дом войти, нужно анкету сдавать, что ли? Не слыхали про такое постановление.
– А постановление простое, – сказала маленькая женщина. – Мало ли кто сейчас по домам ходит. Только и слышно: там ограбили, здесь убили, а тут вообще квартиру обчистили. А нам это зачем? Нам это не надо. Вот мы вам и задаем вопрос: по какой надобности вы в наш подъезд собрались? Раньше мы вас что-то не видели. А если вы порядочные люди, то и на вопрос можете ответить – чего вам стесняться, правильно я говорю? Мы спросили – вы ответили. А если у вас что-нибудь не то на уме, тогда, конечно… Только вы учтите, у нас память хорошая, а если что, милицию мигом вызовем. Мы тут никого не боимся, привычные.
– Да нам, собственно, скрывать нечего, – прикинулся простаком Гуров. – В гости мы идем. К девушке. Живет она тут у вас. Вот – Кругликова Анжела…
Сказав это, он тут же спохватился и замолк. Реакция женщин была мгновенной и недвусмысленной. Толстая презрительно хмыкнула и скрестила на необъятной груди руки, высокая брезгливо поджала губы, а маленькая чуть не подпрыгнула от восторга.
– Ну а я так и знала! – воскликнула она звенящим от радости голосом. – Я так и знала, что опять к ней. И не стыдно вам, а? Солидные люди, а туда же! Вот посмотрели бы на вас сейчас ваши жены! Ну чего буркала свои бесстыжие вылупил? Чего я не так сказала? В суд на меня подашь? Да ты от суда, как черт от ладана. Небось фамилию свою под пистолетом не назовешь! А я все равно узнаю! Узнаю и жене твоей обязательно позвоню!
Гуров выслушал эту проникновенную отповедь с улыбкой, причем с каждым мгновением улыбка становилась все шире, и это сбивало с толку маленькую пенсионерку. Она вдруг замолчала и подозрительно уставилась на сияющее лицо Гурова.
– Ну чего лыбишься? – наконец враждебно спросила она. – Совсем люди совесть потеряли. Устраивают на виду у всех безобразия и еще лыбятся. Тьфу! Даже противно смотреть на вас!
– Зато на вас смотреть очень умилительно, – сказал, посмеиваясь, Гуров. – Эдакий общественный комитет борцов за нравственность.
– Пограничный пункт, – добавил Крячко. – Застава. Враг не пройдет.
– А вы посмейтесь, посмейтесь! – с угрозой произнесла толстая женщина. – Хорошо смеется тот, кто это делает последним. Мы сейчас наряд вызовем. Тут милиция за углом. Посмотрим, кто тогда смеяться будет.
– Ладно, гражданочки! – добродушно сказал Гуров, доставая из кармана удостоверение. – Бдительность у вас на самом высшем уровне. Тут ничего не скажешь. Тогда, может, подскажете нам кое-что? Мы ведь, видите ли, та самая милиция и есть…
Возникла немая сцена. Но маленькая пенсионерка, не желая терять лица, живо выхватила из рук Гурова удостоверение и впилась в него глазами. Хорошенько изучив его, она с неохотой вернула документ владельцу.
– Вроде настоящий, – независимо сказала она. – Тогда с вами другой разговор. Тогда извиняемся за немножко резкий тон. Но у вас ведь на лбу не написано. А мы уже устали.
– От чего вы устали? – быстро спросил Гуров.
– А вот от нее и устали. От Анжелы этой, – заявила пенсионерка. – Это же такая шалава, прости господи! Редкий день, когда у нее по ночам тихо. Почитай, круглый год пьянки-гулянки. Куда только не жаловались – бесполезно. Участковый придет, а она глаза свои круглые вылупит и овечкой прикинется… А может, и платила она ему чего. Коррупция же сейчас везде!
– Чего же вы нас милицией пугали, раз такое дело? – усмехнулся Гуров.
– А как же не пугать? – ухмыльнулась в ответ пенсионерка. – Вас, мужиков, только на испуг и можно взять. Вы нормальных слов совсем не понимаете. Я вот даже по своему сужу…
– Ладно, проехали, – перебил ее Гуров. – Давайте по делу, гражданочки. Значит, вы утверждаете, что Анжела Кругликова ведет аморальный образ жизни?
– А какой же? – враждебно спросила толстая. – Почти каждую ночь у нее мужики. Да мужики-то, прости господи! Ладно бы нормальные работяги были или студенты… Нет, все такие рожи прутся, что дрожь берет!
– Ага, какие в наколках, – деловито подхватила маленькая, – в черных очках. А очки снимет – глаза наглые, морда в шрамах – сразу видно, зарежет и не моргнет даже.
– Вы про кого сейчас говорите? – поинтересовался Крячко. – Кого-то конкретно имеете в виду или это собирательный портрет?
– Да всякие тут побывали! – махнула рукой пенсионерка. – Вокруг этой Анжелы вся шантрапа собирается. Не знаю, какими делами они там занимаются, но денежки у них водятся. На иномарках раскатывают и шампанское лакают.
– Чтобы они им подавились! – мстительно сказала высокая и худая.
– Как же, подавятся они! – скептически отозвалась маленькая. – Когда милиция с ними заодно!
– Вы, гражданка, не обобщайте! – грозно сказал полковник Крячко. – Милиция заодно! И повернулся язык произнести такое! Кто нас только что этой милицией пугал?
– А одно другому не мешает, – не смутившись, сказала пенсионерка. – Только и остается, что пугать. На самом деле никто ничего делать не хочет. Вот в наше время…
– Мы в курсе, что было в ваше время, – спокойно, но внушительно произнес Гуров. – Давайте все же о деле. Как давно Кругликова здесь живет?
– Да живет уж лет шесть, – подумав, ответила толстая пенсионерка. – Давно живет.
– И все шесть лет шампанским увлекается? – уточнил Гуров.
Женщины переглянулись.
– Вообще-то раньше она тихо жила, – не совсем уверенно проговорила маленькая. – Это вот уж года два последних зачастили к ней. Сначала один, потом другой, а потом сразу табунами стали ходить. Тут уж пьянки-гулянки начались. Хотя как там на самом деле было, не знаю, со свечкой рядом не стояла. Надо должное отдать этой Анжеле – за собой она хорошо следит. Всегда подтянутая, ухоженная, одевается хорошо.
– И здоровается, когда на лестнице встречаемся, – вспомнила толстая. – Так-то она уважительная, не скажешь, что наглая.
– Вот тебе и раз! – усмехнулся Гуров. – Начали за упокой, а кончили за здравие. Может, и пьянок- гулянок на самом деле не было?
– Были, – убежденно заявила маленькая. – Не скажу, что каждую ночь, но уж раза два в месяц – обязательно.
– Но уж больно рожи противные у этих, которые к ней ходят, – поморщилась толстая. – Я бы с такими и разговаривать не стала. А она девка красивая, видная, на работу куда-то ходит, в какое-то агентство, и с такой шантрапой вожжается…
– Да откуда известно, что шантрапа? Может, женихи? – сказал Гуров.
– Ну какие там женихи? – махнула рукой маленькая. – Женихи – люди обстоятельные. А эти все на бегу, все срыву. Сегодня вот, например…
– А что сегодня? – насторожился Гуров.
– Да вот сегодня примчался один, – сказала маленькая. – Спозаранку примчался. На иномарке. Ага, синяя такая машинка, привлекательная. Бешеных денег, наверное, стоит. Позвонил к ней, она его впустила, а минут через десять он ушел.
– Откуда знаете, что этот человек приходил именно к Анжеле Кругликовой?
– Да он не в первый раз приходит, – снисходительно заметила маленькая. – Я его личность хорошо запомнила.
– Вот как? Тогда, может быть, вы и номер его машины запомнили?
– Вот номера не запомнила, – с сожалением сказала пенсионерка. – Он машину далеко всегда ставит, а
