О т в е т. Да.
В о п р о с. Вы знали или вам сказали, что этот лагерь являлся собственностью фирмы Круппа?
О т в е т. Да, мы это знали.
В о п р о с. Существовала ли в лагере возможность свободного входа и выхода?
О т в е т. Нет, лагерь охранялся эсэсовцами и был окружен колючей проволокой.
П р е д с е д а т е л ь с у д а. Я не уловил последних слов.
О б в и н и т е л ь. Лагерь был окружен колючей проволокой.
В о п р о с. Утром, когда вы вставали и надо было идти на работу, вы шли туда пешком или на чем-то ехали?
О т в е т. Сначала мы ездили на трамвае, потом все время стали ходить пешком туда и обратно.
В о п р о с. Вы ходили на работу и с работы большой группой?
О т в е т. Да.
В о п р о с. Под охраной?
О т в е т. Да, под охраной эсэсовцев, мужчин и женщин.
В о п р о с. Можете вы вспомнить, бывали ли такие случаи, когда вы оставались вовсе без еды, например в течение суток?
О т в е т. Не могу точно сказать, сколько раз, но очень часто бывало, что я вовсе не получала еды… Эсэсовцы говорили нам: «Вы работаете на Круппа – у него и просите».
В о п р о с. Не расскажете ли вы суду, оказывали ли вам какую-то медицинскую помощь в случае заболевания?
О т в е т. У нас был изолятор, куда отправляли очень больных людей, с очень высокой температурой. Можно сказать, полумертвых. Даже когда мы очень плохо себя чувствовали, мы старались не проситься туда, потому что боялись, что нас отправят в газовую камеру.
В о п р о с. Я хочу спросить свидетельницу, видела ли она такой же, как этот, предмет во время пребывания в Эссене, знаком ли он ей.
О т в е т. Он был у каждого эсэсовца. Один раз меня ударили по лицу…
П р е д с е д а т е л ь. Передайте его мне, пожалуйста. Я хочу посмотреть.
О б в и н и т е л ь. Вам был нанесен… Простите. Был ли вам когда-нибудь нанесен удар предметом, подобным тому, который вы сейчас видели?
С в и д е т е л ь н и ц а Р о т. Да, однажды.
В о п р о с. Когда вы работали в Эссене?
О т в е т. Да.
В о п р о с. У Круппа?
О т в е т. Это было вечером. Я вернулась с работы уставшая. Сейчас не помню, почему это произошло, но один эсэсовец подошел ко мне и ударил меня по лицу.
В о п р о с. Итак, вам был нанесен удар таким предметом. А видели вы, чтобы и другим работницам наносили удар таким же предметом?
О т в е т. На заводе они били нас ногами.
В о п р о с. Кажется, вы не поняли моего вопроса. Получал ли удар таким же предметом кто-то еще из членов вашей группы в концентрационном лагере?
О т в е т. Ударили ли они кого-то еще?
В о п р о с. Да, ударили ли кого-то еще?
О т в е т. Я видела это десятки раз, постоянно… Мне повезло, меня ударили только однажды, но я видела, что люди были все в синяках. Люди падали, но все равно получали удары.
В о п р о с. А этот предмет…
П р е д с е д а т е л ь. Простите, идет речь об этом предмете, но он не был идентифицирован. Вы хотите, чтобы он был зафиксирован для идентификации?
О б в и н и т е л ь. Да.
П р е д с е д а т е л ь с у д а. Номер 556 для идентификации.
В о п р о с. Бил ли вас ногами кто-то из гражданских служащих Круппа, а не из эсэсовцев?
О т в е т. Да.
В о п р о с. Гражданский?
О т в е т. Да.
В о п р о с. Вы уверены, что этот человек в то время работал у Круппа?
О т в е т. Да. Он был старшим, проверял, работаем ли мы достаточно быстро и старательно.
В о п р о с. Скажите, а вас, по-вашему, когда-нибудь наказывали, если служащий Круппа просил эсэсовца вас наказать?
О т в е т. Очень часто. Это бывало, когда Браун проводил инспекцию на заводе. Он обычно шел к эсэсовцу и просил нас наказать. Если это случалось, то нас лишали еды и наказывали.
В о п р о с. Не расскажете ли вы суду, пытались ли вас запугивать, перед тем как… войска союзников вошли в город?
О т в е т. Эсэсовцы стали все время говорить, что у нас остается пять минут, что через пять минут нас убьют.
В о п р о с. Эсэсовцы говорили, что через пять минут вас убьют?
О т в е т. Да… Мы это слышали от них каждый день…
П р е д с е д а т е л ь с у д а. Скажите, те условия о которых вы рассказали, существовали весь период, пока вы работали у Круппа, так что они касались всех, кто прибывал на завод Круппа, где вы работали?
С в и д е т е л ь н и ц а Р о т. Да, это касалось всех.
В о п р о с. Это происходило изо дня в день?
О т в е т. Изо дня в день.
В о п р о с. И из ночи в ночь?
О т в е т. Из ночи в ночь».
Лагерь на Гумбольдтштрассе занимал обширную территорию, около тысячи ярдов в длину и около пятисот в ширину. Почти во всех немецких городах, включая Берлин, чисто городские районы перемежаются такими вот зелеными участками. До войны это было совершенно очаровательное местечко; во время войны его приспособили для лагеря рабовладельцы. Лагерь находился по соседству с кладбищем Зюдвест, где хоронили нацистов, погибших на войне. Кладбищенские сторожа, хоть и слышали странные звуки из лагеря, говорили, что это было, скорее всего, завывание ветра. А уж люди, жившие в соседних домиках, вообще ни о чем не знали.
Первая партия евреек поступила 25 августа 1944 года и была передана в ведение начальника лагеря Оскара Рика. О Рике рассказывали, что он всегда носил в одной руке резиновую дубинку, а в другой – кнут. Воспоминания жертв о начальнике лагеря до деталей совпадают с рассказами лагерного персонала. Каролина Гейлен говорила, что Рик был «особенно жесток и бесчеловечен». Рассказывали, что иногда он, просто по капризу, заходил в какой-нибудь барак и бил раздетых девушек. Большинству пленниц было от четырнадцати до двадцати пяти лет, но одной женщине было уже за тридцать. Узнав, что она не может работать наравне с другими, он в тот же вечер забил ее до смерти. Как вспоминает Елизавета, «начальник постоянно старался хлестнуть кого-то по глазам. Однажды одна женщина не успела отвернуться, и его удар ослепил ее».
Определить формальную меру ответственности фирмы в этом случае нелегко. Рик был эсэсовцем, и его имя не значится в списках сотрудников фирмы Круппа, а потому Альфрид вроде бы не отвечал за положение дел в лагере. Охранники также состояли в СС, хотя женщины в их составе числились и служащими фирмы. Заключенные, вопреки условиям договора, не получили второго одеяла и теплой одежды, но этот вопрос не вполне ясен. В Нюрнберге Браун намекал, что в этом виновато начальство Бухенвальда: «Насколько я знаю, герр Пистер тогда говорил, что нам не следует выдавать работницам одежду, так как существует опасность побега. В чем конкретно состояли переговоры об одежде между СС и представителями фирмы, мне неизвестно».
Однако лагерь принадлежал концерну и работал на него. Питание здесь было таким же, как везде у Круппа, – миска водянистого супа и ломтик хлеба. Рабочий день продолжался с шести утра до 5.45 вечера.
