И Шульгин нашел решение. Правда, сначала пришлось срочно покинуть Москву. Водянкин не успел взять его там, в лесу, но он его узнал. Может быть, не сразу, но узнал наверняка. Чем теперь занимается Водянкин, Шульгин не знал, но, судя по тому, что он увидел в роще, занятия эти были серьезными. Испытывать судьбу не хотелось.
Из Твери он позвонил дочери академика. Но тут его ждал неприятный сюрприз – дочь была в отъезде. Трубку взял муж и объяснил, что с Таисией Федоровной связаться никак нельзя, и предложил свою помощь, причем Шульгину показалось, что в этой услужливости звучал некий скрытый подтекст. Господин Биклемишев как будто знал, что собирается предложить ему неизвестный. Поэтому Шульгин решил рискнуть. Он объяснил Биклемишеву, что обладает важной информацией, имеющей отношение к их семье, и предложил встретиться. Хотя место встречи, назначенное им, отстояло от Москвы более чем на полторы сотни километров, Биклемишев без слов согласился. Это еще раз убедило Шульгина, что он на правильном пути.
Конечно, это могла быть и ловушка, но, поразмыслив, Шульгин решил, что до такого милиции никогда не додуматься. Милиция ничего не знала о Темирхане. Может быть, даже и кража собаки прошла мимо их внимания. Скорее всего, смерть академика они посчитают ненасильственной. По-настоящему опасаться нужно было Водянкина, но Водянкин тоже не мог знать о ключе. Там, в роще, его абсолютно не интересовала собака. Бросился в погоню он только потому, что понял – их встреча с академиком не прошла незамеченной. Но тут Шульгин тоже принял меры. Он был уверен, что обладает солидным запасом времени.
И вдруг оказалось, что все его планы идут прахом. До него добрались все – и менты, и Водянкин, – и добрались очень быстро. Застали его почти врасплох. Не исключено, что и предстоящая встреча тоже готовит ему сюрприз. Теперь следовало быть ко всему готовым. Но сворачивать на полпути было глупо. Милиции Шульгин по-прежнему не очень боялся. Доказать его причастность к кражам собак будет не так-то просто, а больше на нем ничего нет. Отказаться от претензий он всегда успеет. Он сделал свою ставку и будет биться за нее до последнего.
Шульгин с трудом дождался сумерек. Будто предчувствуя неприятности, он назначил встречу с Биклемишевым на шоссе, в безлюдном месте, неподалеку от леса, где было расположено его убежище. Это, конечно, было не слишком удобно для городского человека, да и для самого Шульгина создавало определенные трудности, но зато на открытом шоссе нельзя было застать его врасплох, и уйти он сможет в любую минуту, если это потребуется.
Он не слишком торопился выходить из своей избушки. Шульгин умел рассчитывать время. Он надеялся, что и Биклемишев окажется достаточно ответственным человеком.
По телефону они договорились, на каком километре от города произойдет встреча. Биклемишев должен был остановить машину возле перевязанного белой ленточкой дерева. Эту нехитрую метку Шульгин обеспечил еще накануне. Добравшись до места, он обнаружил, что ленточка все еще на дереве, хотя и начисто промокла. Она одиноко белела в сумерках, прилипнув к сырому стволу. С дороги ее обязательно должны были заметить.
Вот только замечать было пока некому. Быстро темнело, а равнодушные огни редких автомобилей проносились мимо. Шульгин занял наблюдательный пункт за обочиной, там, где неприметная тропинка ныряла в лес. В случае чего он успел бы скрыться раньше, чем его заметили бы с дороги.
Точного времени Биклемишеву он не назначал, понимая, что на дороге могут быть всякие неожиданности. Но предупредил, что дольше двадцати двух ноль-ноль ждать не будет. В случае если Биклемишев к сроку не успевал, Шульгин должен был вновь с ним созвониться. Теперь такой вариант таил в себе опасность. Шульгин предпочел бы, чтобы переговоры состоялись сегодня.
Сквозь поникшую листву на кожаную кепку Шульгина лился дождь, машины проносились мимо, и настроение у него портилось все больше и больше. Он с тоской смотрел на дорогу и нервно сжимал в кармане плаща нагревшуюся рукоятку старого «ТТ», который брал с собой только в самых крайних случаях. Нынешний случай вполне мог считаться таковым.
Когда часы показали без десяти десять, на дороге снова появились огни. Автомобиль быстро приближался, потом вдруг резко замедлил ход. Сердце Шульгина застучало. Машина уже еле ползла, а напротив отмеченного дерева остановилась и съехала на обочину. В салоне вспыхнул свет.
Шульгин оценил этот жест. Ему демонстрировали, что договор выполняется и в машине никого, кроме Биклемишева, нет. Потом свет погас, и водитель вышел.
Это был господин ниже среднего роста, полноватый, в толстом кожаном плаще и такой же кепке. С некоторых пор этот демократичный головной убор вошел в моду во всех слоях общества. Господин Биклемишев, по сведениям Шульгина, занимал какую-то малопонятную должность в Институте США и Канады, до этого был короткое время на дипломатической службе, и больше ничего о нем Шульгин не знал – не думал, что информация о нем ему понадобится.
Биклемишев осмотрелся по сторонам, ничего в темноте не увидел и нервно прошелся вдоль обочины. Потом посмотрел на часы и поднял воротник плаща.
– Черт знает что такое! – произнес он довольно громко, видимо желая таким образом подбодрить самого себя.
Шульгин подождал еще немного, надеясь, что Биклемишев чем-нибудь выдаст себя, если замыслил подвох. Но тот вел себя довольно естественно, насколько может быть естественным поведение человека, не по своей воле оказавшегося ночью в незнакомом месте. Он еще немного потоптался, стараясь не отходить далеко от машины и с беспокойством всматриваясь в темнеющие по сторонам заросли. Наконец он не выдержал и опять сел в машину, нервно хлопнув дверцей. Шульгин увидел, как в салоне вспыхнул красный огонек сигареты.
Шульгин вышел из-за деревьев, неслышно пересек поросшее травой пространство и подошел к автомобилю. Когда он щелкнул ручкой, сидевший за рулем Биклемишев вздрогнул.
Шульгин сел рядом с ним на сиденье и сказал: «Добрый вечер!»
Несмотря на испуг, Биклемишев без улыбки покосился на него и сказал ворчливым тоном:
– Было бы большой натяжкой назвать этот вечер добрым! Что до меня, так это худший вечер в моей жизни.
– Худший у вас впереди, – невозмутимо ответил Шульгин. – Худший вечер у нас у всех еще впереди. А сегодняшний вовсе не плох, по-моему. Мы нашли друг друга, и это уже большая удача.
– Посмотрим-посмотрим, – недоверчиво буркнул Биклемишев. – Вы говорили, что у вас есть нечто, что могло бы заинтересовать мою супругу. Очень любопытно. Но прежде мне хотелось бы знать, с кем я имею
