бывает, остается у меня на ночь. Поэтому хранит здесь кое-что из своих вещей. Мы вроде как встречаемся, Стасик. Хотя данный глагол сложно соотнести с людьми нашего возраста, но все же... Перерастут ли наши с Костей отношения во что-то более глобальное, гадать не возьмусь, я опять же не в том возрасте, чтобы так далеко загадывать... Но пока меня все устраивает. У тебя есть еще вопросы?
Крячко немного смутился после выслушанной им тирады. В голосе Завладской он уловил какой-то надлом, какое-то плохо скрытое отчаяние. Она налила ему в рюмку коньяка и слегка подвинула ее по гладкой мраморной поверхности барной стойки. Затем села рядом и пустым, ничего не выражающим взглядом уставилась в окно. Перед тем как отправиться в ванную, Крячко, справляясь с легким ознобом, затянул разбитое пулей окно двойным слоем целлофановой пленки, и теперь под порывами ветра она надувалась, как парус. Однако крепление, сделанное Стасом, было достаточно жестким и не позволяло пленке сорваться.
– Прости, я в самом деле слегка погорячился. – Крячко подхватил рюмку двумя пальцами и несколько раз провернул ее вокруг собственной оси. – Сую нос не в свое дело. Наверное, и впрямь я немного ревную тебя. – Он постарался придать беседе шутливый оттенок, но Юля никак на это не отреагировала. – А что за бизнес? Ты не говорила, что занимаешься каким-то бизнесом?
Завладская ответила не сразу. Натянув высокий ворот свитера на подбородок и закрыв им губы, она несколько секунд сидела в таком положении. Глаза затянулись грустной поволокой.
– Я хочу оставить практику... Хочу оставить больницу и вплотную заняться частным делом, – произнесла наконец она. – Мы с Костей открыли небольшую фирму. «Нейроникс». Ну, вернее, не совсем открыли и не совсем фирму. Это скорее филиал, от одной германской фармацевтической корпорации. Они поставляют нам качественные дорогие лекарства, а мы исполняем роль посредников между корпорацией и частными аптеками столицы. Дилеры, или как это там называется сейчас по-новомодному? Дело пошло очень неплохо, но у меня не хватает времени и на то, и на другое, и на третье. Я ведь тоже не семижильная. Правда?
– Правда, – согласился Крячко. Он залпом осушил рюмку. – И ты остановила выбор на аптечном бизнесе? Так, что ли, получается?
– Да. Доход хороший, головной боли меньше, да и вообще, знаешь, как-то спокойнее и надежнее, как мне кажется.
Они оба замолчали. Воцарившуюся тишину нарушало лишь негромкое равномерное тиканье настенных часов, да завывание ветра на улице. Снегопад не прекращался, и белые шапки на рассаженных в хаотичном порядке елочках становились все тяжелее и массивнее, а дорожек и подавно не было видно. Завладская протянула руку, взяла бутылку и вновь наполнила рюмку Станислава коньяком.
– Может, тоже выпьешь со мной? – предложил он.
– Нет. Я же тебе говорила, что раньше восьми вечера не пью. И только шампанское.
– Крымское, красное. Да, я помню. – Крячко улыбнулся. – А чем занимается твой Костя? Ну, кроме вашего бизнеса? Кто он?
– Опять?
Завладская слезла с табурета. Взяла с батареи сигареты и проверила, достаточно ли они сухие. Удовлетворенно кивнула и, взяв одну, вернулась обратно. Стала неторопливо вставлять ее в мундштук.
– Ну, почему «опять»? – Полковник пожал плечами. – Просто спросил. Не хочешь – не отвечай.
– Он – психолог. По образованию. – Завладская закурила. – Была у него частная практика. Но только он уже года полтора не практикует. Надоело со всякими неврастениками общаться, успокаивать их...
– И он решил в бизнес подрядиться?
– Это не он решил. – Юля покачала головой. – Это я ему предложила компаньонами стать. Говорю же, рук на все не хватало, а тут вроде человек свой, проверенный. Не подведет.
– Ты так в нем уверена?
– Стасик, ты невыносим! Как ты так можешь? Что ты все цепляешься? Ты же совсем его не знаешь. И плохого он тебе ничего не сделал... Прекрати уже!
– Ладно, проехали.
Крячко снова выпил. Благодаря спиртному и принятому до этого горячему душу, он чувствовал себя гораздо лучше. От озноба не осталось и следа, а беганье по снегу вспоминалось теперь, как дурной нереальный сон. Коробило только то обстоятельство, что он упустил Лобанова. Полковник склонялся к мысли, что этот человек и мог быть автором письма с угрозой. А даже если это и не так, то никому еще не позволено законом стрелять в людей вот так просто, за здорово живешь. Но Станислав был уверен, что рано или поздно у него появится возможность поквитаться с Лобановым.
– Кстати, тебе звонили. И не один раз, – нарушила ход его мыслей Завладская. – Пока ты мылся.
Крячко обернулся. Его мобильник лежал на столе рядом с табельным оружием. Прятать пистолет в кобуру он уже не стал. Слез с табурета и взял в руки телефон. Три пропущенных вызова, и все от Гурова. Крячко поспешно набрал номер напарника. Длинные гудки. Гуров не брал трубку. Крячко охватило беспокойство. Он набрал тот же номер еще раз, но по-прежнему не получил никакого ответа. Стас нахмурился.
– Что-то не так? – спросила Завладская.
– Не знаю. Возможно, у Левы неприятности. У тебя машина есть?
– В гараже. – Она ткнула пальцем себе под ноги. – Но, по-моему, она не на ходу, Стасик. Я уже бог знает сколько лет не садилась за руль. Сначала у меня был шофер, потом он уволился... Водить сама я как-то не решилась, хотя раньше водила, и неплохо... А сейчас предпочитаю такси. А куда ты собрался? – запоздало спохватилась она. – Ты хочешь меня оставить?
– Ты поедешь со мной, – решительно ответил Крячко.
– Но если не на ходу, то...
– Пойдем лучше посмотрим, – предложил он.
Завладская потушила сигарету.
