профессорских очках. – Не в смысле, конечно, финансовых нарушений, а в смысле объектов и объемов финансирования тех или иных политических и околополитических сил.
– Понятно, кто и как отмывает деньги, – хмыкнул Грибенников. – Компромат собирали.
– Как компромат это тоже можно использовать, – согласился лысоватый, – но большей частью это контроль политических тенденций. Криминальный мир не оставляет попыток влезть во власть. А частенько в этом болоте искусно маскируются и экстремисты… Между прочим, в Саратовской области мы еще ни одного теракта не допустили. А у нас ведь еще и граница с Казахстаном на шее висит.
– Да, товарищ полковник, – кивнул генерал, – тут, конечно, не стоило усугубляться с тщательностью легенды. Хотя и наш сыщик вашего лейтенанта не раскусил. А, Гуров? – Грибенников повернулся. – Все что угодно думал, только не про ФСБ?
– Ну, мы тоже на него собак всяких навешивали, – примирительно вставил очкастый. – Даже профессионального киллера на вашего Гурова «примеривали». Еще немного, и стали бы брать.
– Ладно, товарищи офицеры, – перешел к делу Грибенников, – своих сотрудников журить и хвалить будем в стенах своих ведомств. Теперь давайте договариваться о совместных действиях. Я так понимаю, что политические фигуры вы нам в полную разработку не отдадите.
– Тут дела не очень простые, – согласился лысоватый. – Пусти мы вас сейчас бесконтрольно в свой огород, так вы нам все ниточки оборвете. Предлагаю вам, товарищ генерал, на своем уровне решить вопрос в министерстве о создании совместной следственной группы. Выделим простую уголовщину, пусть прокуратура доводит до суда, а то, что подлежит дальнейшей оперативной разработке, будем разрабатывать по ведомственной принадлежности. Органы наверняка не только в московских клиниках оседают, а большей частью идут дальше, за границу и за валюту. Тут уж нашему ведомству карты в руки.
– А за то, что нам нос утерли, – спасибо, – улыбнулся очкастый и обнял Четверову за плечи. – Да, Галя?
Девушка сидела красная как рак и смотрела куда угодно, только не на Гурова. Фээсбэшники дружно поднялись и стали пожимать руки Грибенникову, Гурову, Крячко. Когда генерал проводил всех до дверей, Стас поймал Льва за локоть.
– Лева, а ты ее все-таки… того? – жизнерадостно поинтересовался он. – Или не успел?
– Полковник Крячко! – строго обернулся Грибенников.
– Виноват, – щелкнул каблуками Стас, – исключительно в рамках изучения оперативного опыта товарища.
Гуров протиснулся мимо генерала и быстрым шагом догнал Четверову с ее начальством. Двери микроавтобуса с тонированными стеклами были открыты, а девушка уже поставила ногу на подножку.
– Галя, подожди, – позвал Гуров.
Девушка оглянулась на голос и сняла ногу с подножки микроавтобуса.
– Я хотел попросить прощения, – замялся Гуров. – Даже в интересах дела мне, конечно, не следовало так себя с тобой вести.
– Вы опять говорите не то, что думаете, товарищ полковник, – укоризненно заметила Галя.
– Ты хороший оперативник, Галя. Это уж точно то, что я думаю.
– Утешать пришли? Не надо, меня начальство утешит. По полной программе.
– Не думаю. Сыграла ты здорово, просто отлично. Поверь мне, актриса из тебя вышла просто изумительная. Скажу по секрету, у меня жена театральная актриса.
– Опять вы врете!
– Галя, честно! Моя жена – Мария Строева.
Крячко неслышно подошел к микроавтобусу и сунул голову внутрь.
– Товарищи полковники, а оставьте своего сотрудника сегодня без нагоняя. Видите, девчонка не в себе от стыда. Не дай бог, завтра с рапортом на увольнение придет. И с кругами под глазами из-за бессонной ночи. Ей ведь неудачу пережить надо, а, кроме Гурова, этого никто ей не поможет сделать. Мы ее и домой потом сами привезем, а? Пусть поболтают.
– …а Стас – мой друг и напарник по работе, – смеясь рассказывал Гуров. – Его специально привезли к финалу, прикрывать меня. Никто лучше его этого не сделал бы, потому что мы привыкли друг друга без слов, с полувзгляда понимать. Если бы понадобилось.
– А как вы хорошо скрыли удивление, когда меня за секретарским столом увидели, – засмеялась девушка. – Или уже знали, что я в центр устроилась работать.
– Нет, не знал. Честно говоря, я обалдел. Лучший способ скрыть удивление или смущение, а тем более страх, – так это напором и наглым поведением.
– Да уж, наглости у вас хватало!
– Слушай, Галка, когда будешь в Москве, обязательно заезжай ко мне. Я тебя с женой познакомлю, на ее спектакль в театр сходим… И к Стасу на дачу съездим.
– Только Марии Строевой не обязательно во всех подробностях знать, как вы тут познакомились, – послышался за спиной добродушный голос Крячко. – Ребята, а прилично пожрать в этом городе сейчас где- нибудь можно?
Полковник Гуров и лейтенант Четверова ответили дружным мучительным стоном при упоминании об опостылевших ресторанах…
