потерю трудоспособности при выполнении особо важного задания. Ну и, естественно, будешь получать пенсию по инвалидности. Извини, но большего пока сделать невозможно. Что выросло, то выросло...
– Лев Иванович, – прервал неловкий рассказ Гурова Терентьев, – я же не из-за денег пошел в клинику к Запашному. Конечно, за пенсию и все остальное спасибо вам огромное, но больше я благодарен за другое: вы вернули мне возможность радоваться жизни. Мне было важно почувствовать, что есть еще люди, которым я нужен. А ради этого я еще раз пошел бы в эту проклятую клинику.
– Я понимаю это, – грустно улыбнулся полковник, вспомнив свою отставку. – Сам прошел через подобное. И очень рад, что для тебя неприятности кончились.
– Да что мы все обо мне да обо мне! – рассердился на себя Терентьев. – Перед тем как меня сцапал Запашный, Станислав говорил, что на вас завели уголовное дело. Я все никак не решался спросить, чем оно закончилось. Надеюсь, что все обвинения сняли?
– А куда они денутся?! – улыбнулся Гуров. – Спасибо Веселову и Багаеву...
Гуров рассмеялся, рассказывая эту историю. Он никогда бы не мог подумать, что кто-то повторит один его трюк, о котором он даже никогда не рассказывал.
Веселов с Багаевым нашли тех двоих парней, что пытались увезти Марию из театра, как раз в то время, когда связанного Виктора везли из клиники Запашного в нормальную больницу.
Саша долго пытался связаться с конспиративной квартирой, где должен был находиться Гуров, но телефон не отвечал. Веселов о последних событиях не знал и поэтому решил, что с полковником случилась беда. Эта мысль привела их с Багаевым в такое бешенство, что они решились на отчаянный шаг.
Не долго думая, Веселов с Багаевым вломились в квартиру, где скрывались несостоявшиеся похитители. На беду тех ребят, и Багаев и Веселов были настолько злы, что плевать хотели на закон. Они приставили пистолеты к вискам людей Тернавского и заявили, что убьют их, если те откажутся сделать признание, зачем на самом деле их отправлял к театру Тернавский.
Чтобы выглядеть убедительным, Веселов подробно объяснил парням, как он их прикончит. Саша сказал, что возьмет их пистолеты и по разу выстрелит в дверь. Затем пристрелит обоих похитителей и вложит им их пистолеты в руки.
В объяснительной он напишет, что давно следил за этой квартирой, подозревая, что в ней скрываются преступники, бежавшие из тюрьмы. Дальше он расскажет, что якобы получил сигнал от осведомителя, что в квартире кто-то есть. Он поехал с Багаевым проверить, а из квартиры в них начали стрелять. И пусть потом Тернавский объяснит, что делали его люди в подозрительной квартире и почему начали стрелять.
– Парней это убедило, и признание они написали. Естественно, после этого все обвинения с меня сняли, – закончил свой рассказ Гуров. – Но самое интересное в том, что Сашка, стервец, почти со стопроцентной точностью скопировал мои действия. Однажды я воспользовался таким приемом, но могу ручаться, что Веселов об этом не знал! Хорошая нам смена растет, а?..
– Да, молодец парень, – восхитился Виктор. – А что с Тернавским?
– Сумел выкрутиться, – помрачнев, проговорил Гуров. – Правда, Орлов такую бурю поднял, что Тернавского отправили в отставку, но посадить его, как я хотел, не получилось...
Они помолчали.
– Вот если бы Запашный был жив... – после некоторой паузы продолжил Гуров, но тут же оборвал себя – не стоило Виктору лишний раз напоминать о случившемся. – Впрочем, я Тернавского все равно достану. Он должен сидеть, и сядет!
Гуров замолчал, да и Терентьев погрузился в задумчивость. Полковник обругал себя последними словами за свой длинный язык. Некоторое время оба шли молча, любуясь красотой начинающейся осени и думая каждый о своем, а затем полковник предложил повернуть назад, к корпусам санатория.
– Стас сейчас должен приехать, – аргументировал Гуров свое предложение. – Нам надо его встретить, а то заблудится в этом лесу!..
Терентьев радостно согласился. После пережитого потрясения общество неунывающего Крячко всегда доставляло Виктору радостные минуты. Рядом со Станиславом он совершенно забывал все случившееся и оттаивал душой. Виктор ускорил шаги и всю дорогу до корпусов радостно улыбался.
Они пришли как раз вовремя. Крячко только что въехал в ворота санатория и остановился у главного входа. Он помахал рукой приближающимся Гурову и Терентьеву, а затем обошел машину и открыл дверку со стороны пассажира. Из «Мерседеса» выбралась худощавая женщина. Она огляделась по сторонам и, увидев Виктора, замерла. Остановился и Терентьев.
– Надя? – словно не веря своим глазам, спросил он.
– Да что ж тебя, гад такой, одного оставить совсем нельзя?! – сквозь слезы проговорила женщина и бросилась Терентьеву на шею.
Увидев слезы на щеках встретившихся супругов, и Гуров, и Крячко смущенно отвернулись. Они-то лучше других знали, как для Виктора важно вновь обрести свое счастье!..
