– Тащи ее прямо сейчас. Но она не шалава?
– Нет, что ты, б... буду.
Когда разговор закончился, Гуров подошел к Петрову.
– Жена и теща считают вас культурным и тихим человеком. Все, что вы сейчас сказали, записано на пленку. Если еще хоть раз в жизни вы скажете нехорошее слово, они эту пленку получат, и их мнение о вас изменится. Вам понятно?
Так мог втирать только Гуров.
– Да, конечно.
– Не умничай. Ты постоянно у нас под контролем. Одно неверное движение, и пуля в голове – подарок от снайпера. Понял?
– Конечно.
Никаких снайперов не было, но пусть не расслабляется.
На самом деле их было всего четверо: Гуров, Крячко, Котов, Нестеренко – старая гвардия. Последние, по распоряжению Гурова, сдавали сейчас «своих» женщин людям с Петровки и должны были с минуты на минуту подъехать.
Гуров хотел завести Андронова, но клюнет ли?
Сегодня от нуля часов до двух ночи Маша натаскивала Веру. Учила, как ей вести себя, что говорить, как показывать ножку, чтобы у мужчины слюна текла. Мария Строева была хорошей актрисой, теперь ей выпала возможность стать режиссером. И мысль о провале спектакля Гуров не допускал.
Сегодня утром Маша гримировала Веру, делала прическу, создавая некий сексуальный образ чистой и недоступной девушки. По мнению Льва Ивановича, только на чистоту и можно было ловить. Фраза, брошенная Петровым, о том, что он уже «пробовал», несколько подпортила первоначальный замысел.
Гуров пытался создать набоковскую Лолиту и в то же время хотел некой утонченности. Критически взглянув на Веру, он сопоставил проект с оригиналом и пришел к выводу, что не все так плохо.
Парочка вошла в «Белую пену», следом за ними, разыгрывая мужичка с похмелья, впрочем, так оно и было, вошел Крячко. Вряд ли девочке что-то угрожало, но они должны были перестраховаться. Микрофоны, нацепленные на Петрова, не могли предотвратить насилие.
– Садитесь, – услышал Гуров чей-то голос в наушниках.
Вскоре к парочке подошел Андронов.
– Привет. Здравствуйте, – это, видно, уже даме.
– Привет. Вот, хочет танцевать у Маревского.
Пауза. Рассматривает.
– Хорошо. Вы нам что-нибудь покажете?
– Да, – услышал полковник робкий голос Веры. Молодец, вперед не лезет.
– Группу «АББА» знаете?
– Конечно. Мне прямо здесь танцевать придется?
– А что такого, сейчас отодвинем пару столиков – и вперед. Посетителей мало. А те, кто есть, с удовольствием посмотрят.
– Ну, хорошо. Правда, старовато.
– Вы, как профессионал, должны быть готовы ко всему, – заметил Андронов.
Зазвучала музыка. Гуров слышал смех, прорвалась парочка одобрительных возгласов.
– Она ему нравится, – это Крячко делает доклад в микрофон. – Выпроваживает Петрова.
Песня оборвалась. Сидя в «Волге», Гуров видел, как длинноволосый вышел из бара. Через сотню метров его перехватят Нестеренко с Котовым, посадят в гуровский «Пежо» и никуда не отпустят, вдруг еще понадобится.
– Целует ручку, сажает за стол.
Через полчаса Андронов посадил Веру в машину и повез. Как оказалось, за город.
– Дело пахнет керосином, – поделился Гуров с Крячко, который ехал впереди на своем «мерсе».
– Похоже. Ты ножичек-то подаренный прихватил?
– Нет. Сегодня у меня оружие горячее, а не холодное, – ответил Гуров, оглядываясь.
Нестеренко и Котов не отставали, ориентируясь по «Волге».
– Как там наши бойцы? – Крячко не спускал глаз с белой «Ауди», в которой сидели Андронов и Вера.
– На месте, не волнуйся.
Вышли на Киевское шоссе. Скорости возросли – все-таки трасса.
– Может, мне немного отстать? – предложил Крячко.
– Нет уж, давай держись. Будь пассивен, но агрессивен.
– Где-то я об этом читал. Сворачивают в лес!
– Мимо! Едешь мимо. Ориентируй меня.
– Поворот направо.
– Понял. Проезжай двести метров, затем давай обратно.
Когда подъехал «Пежо», полковник уже проверил личное оружие.
Вскоре вернулся и Крячко.
– Мужики, времени нет, – Гуров вытащил наручники и пристегнул Петрова к дверце машины, чтобы тот не исчез. – Мы с Крячко с одной стороны дороги, Григорий и Валентин – с другой. Только по лесу, на открытые места не выходить. Помните, что он очень опасен. Все. Бегом марш.
Оперативники бросились в лес.
Гуров первые триста метров одолел как молодой, затем почувствовал, что годы берут свое, но темп не сбавил.
– Далеко, сука, ты девочку увез, – прошептал он, замирая на краю проселочной дороги и осматриваясь.
– Ну ты спринтер, Лев Иванович, – Крячко пыхтел сзади.
– Мы не только пьем, иногда мы еще и тренируемся.
– Во-о-он там, видишь? – вдруг прошептал Станислав, показывая чуть вперед и вглубь.
Приглядевшись, Гуров заметил между деревьями белое пятно кузова автомобиля.
– Соколиный глаз, – похвалил шеф, – с меня бутылка.
– Виски.
– Губа не треснет? Дистанция пятьдесят, пригибаемся и идем очень медленно.
– Ты командир, – согласился Станислав.
Вскоре Гуров услышал сладостные вздохи Веры. Оперативники переглянулись. Времени оставалось все меньше и меньше. По заключению экспертов, маньяк убивал своих жертв сразу же после полового акта. Тихо подошли к парочке. Станислав поднял вверх брови, но Гуров покачал головой.
Неожиданно Вера увидела Гурова. Он приложил палец к губам. Но было поздно.
Зверь что-то почувствовал.
Он стремительно перевернулся и прикрыл себя проституткой. Нож лежал рядом с ним.
Схватив его, Андронов прижал лезвие к горлу Веры.
– Стой, дядя Лева, не суетись. Зачем ты лезешь в игры молодых? Ну трахаю я девочку, тебе-то что? Что скажет твоя жена, когда я расскажу ей, какой ты герой?
Гуров сделал еще шаг.
– Тс-тс-тс, – произнес Андронов, Вера завизжала – по ее шее потекла кровь. – Ты думаешь, я шучу? Друг у тебя тоже нервничает. Зачем он меня обходит? Скажи ему, дядя Лева, чтобы стоял на месте.
Гуров боковым зрением увидел, как на другой стороне полянки появился Котов, а за ним и Нестеренко. Оба со стволами. Сейчас им дергаться не следовало, иначе может случиться непоправимое.
– Отпусти ее, тогда, может быть, тебя признают больным и не засадят навечно в одиночку.
– Я, мать вашу, мужик, а не тряпка и слушать вас не собираюсь. – Он уже дошел до машины, все время прикрываясь девочкой.
– Хочешь уехать? Уезжай, только девушку оставь.
