принявшего их приглашение. В речах, произнесенных хозяевами, прозвучали любовь и огромное уважение, которое сионисты России питали к великому вождю сионистского движения, несмотря на имевшиеся расхождения во взглядах.
Первые три конгресса состоялись в Базеле, четвертый же проходил в Лондоне с 13 по 16 августа 1900 года. Крушение надежды добиться с помощью Вильгельма II согласия султана на большую еврейскую алию в Палестину не сломило Герцля: он быстро воспрянул духом и начал поиск других путей добиться приема у султана. Он также пытался при посредничестве некоторых влиятельных на Западе лиц получить аудиенцию у царя Николая II, чтобы через него попасть к султану. И эта попытка провалилась. Тогда Герцль решил пробиться к султану прямым путем и изложить перед ним свой план «чартера», провозглашенный с трибуны Третьего конгресса.
Со времени этого конгресса в сионистском движении, особенно в России, разговоры о «чартере» велись так настойчиво, как будто речь шла о совершенно реальной вещи. Тем временем приблизился срок Четвертого конгресса, а никаких реальных результатов энергичной политической деятельности Герцля не было видно. Зато в организационном плане имелся безусловный прогресс. Движение расширилось в разных государствах, особенно в России. В странах, где прежде вообще не было сионистского движения, появились сионистские организации.
Однако в самой Палестине положение было чрезвычайно трудным. В начале 1899 года барон Ротшильд передал свои поселения компании EKО,[7] администрация которой начала вводить новые порядки, дабы «улучшить» существующие.
В итоге несколько сот еврейских сельскохозяйственных рабочих были уволены. Служащие EKО, посчитавшие их «лишними», требовали отправления этих рабочих в другие страны, где есть спрос на рабочую силу. Часть рабочих согласилась, но остальные категорически отказались покинуть Эрец-Исраэль и обратились с призывом о помощи к Ховевей Цион и Всемирной сионистской организации.
В политической сфере, как уже говорилось, продвижения не было. Международное положение не благоприятствовало этому.
Война англичан с бурами в Южной Африке и Боксерское восстание в Китае приковывали внимание политиков всего мира. В такой обстановке и при таком положении дел собрался Четвертый конгресс в столице Великобритании, находившейся тогда в эпицентре мировых политических событий. Конгресс должен был послужить своего рода демонстрацией перед внешним миром, и действительно преуспел в этом, вопреки неблагоприятным обстоятельствам.
На конгресс прибыло более 400 делегатов, свыше половины этого числа составили российские сионисты. Предварительные совещания российских делегатов начались еще за пять дней до открытия конгресса. Председательствовал Моцкин. Был сделан обзор культурной работы, и результат признан положительным: основан ряд новых библиотек, читальных залов, реформированных «хедеров» (Хедер — комната (ивр.) — традиционная для черты еврейской оседлости в России форма надомного обучения детей основам грамоты и религии. Преподавание велось на идиш. Реформированный хедер, в отличие от традиционного, имел сионистское направление, языком преподавания был иврит. Кроме религиозных предметов, там преподавались и светские. Реформированный хедер послужил прообразом будущих еврейских национальных школ.), по вечерам преподают еврейскую историю, иврит, еврейскую литературу, Танах и т. д. Было отмечено, что эта работа наталкивалась во многих местах на активное сопротивление со стороны ортодоксов.
На пленарном заседании конгресса отчет о работе Малого исполкома (Правления) зачитал Оскар Марморек. Он говорил о том, что в мире ширится сионистское движение, и отметил, что оно особенно прочно укоренилось в России, где насчитывается около ста тысяч сионистов.
Снова развернулась полемика по вопросу культуры, и раввины, возглавляемые И. Я. Рейнесом, заявили, что именно это отталкивает от сионизма десятки тысяч верующих евреев. Вейцман это утверждение опроверг, а Моцкин сказал, что не следует преувеличивать влияния раввинов на жизнь еврейства России.
Большой интерес вызвал доклад профессора Мандельштама «О физическом обновлении евреев». Галутное существование евреев приводит к их физической дегенерации в результате крайне неудовлетворительных социальных и гигиенических условий жизни еврейских масс. Надо обновить физический облик еврея, но процесс этот станет возможным только в нашей Стране, на нашей исторической родине.
Лишь массовая алия, проводимая со всеми предосторожностями и в требуемых условиях, даст нам новое поколение евреев, здоровых телом и духом. Возможно, что это новое поколение снова подарит миру благую весть, учение социальной справедливости, которая сейчас попирается повсюду. Задача огромна. Быть может, это самая великая задача наступающего столетия, и для ее осуществления необходима воля всего еврейства.
Если евреи перестанут стыдиться самих себя и своего народа, перестав тем самым быть посмешищем и объектом презрения всех народов мира; если они развернут собственное знамя и осознают себя как нацию; если в заселение Эрец-Исраэль они вложат все те миллионы, что сейчас идут на учреждения, от которых меньше всего пользы самим евреям; если прекратят заискивать перед соседями- неевреями в попытках заслужить их дружбу, — тогда мы сможем двинуться навстречу обновлению.
На братские же к нам чувства со стороны всего человечества в обозримом будущем надеяться нечего. Это братство осуществится еще нескоро.
О духовном росте еврейского народа доклад сделал редактор газеты «Хацфира» Нахум Соколов. Напрасно, сказал он, ортодоксы усматривают в слове «культура» этакую гидру, от которой будто бы исходит угроза для еврейства. Культурная работа несет в себе великую пользу сионизму и делу национального возрождения еврейского народа. Конгресс должен отнестись к этой работе как к существенной части сионизма, обязательной для каждого сиониста.
Раввин Рейнес выступил против культурной работы, видя задачу сионизма не в ней, а только лишь в заботе о возвращении еврейского народа в Эрец-Исраэль.
Ортодоксы оперировали также доводом, уже знакомым по предыдущим конгрессам: «Еврейский народ нуждается в хлебе, а не в культуре». Против того, чтобы сионистское движение занималось культурной работой, выступил и делегат Ф. Авиновицкий (также российский сионист): он не против культуры как таковой, но считает, что конгресс не должен заниматься этим.
За работу на культурном поприще ратовал Вейцман, подчеркнувший, что некоторые пытаются развенчать понятие культуры, в то время как смысл этого понятия, в сущности, заключается в воспитании. Пройдет лет шесть, и мы будем стыдиться того, что здесь, на этом самом месте, запрещали говорить о культуре. Молодежь нуждается в культурной работе. Раввины восстают против культуры, так как опасаются отрицательного влияния светского образования, но где были они, когда тысячи евреев переходили в христианство, и что предприняли против этого? Нет правды в утверждениях раввинов, будто еврейские массы не хотят культуры.
Президент конгресса Герцль предлагает снять этот вопрос с повестки дня. Его предложение принимается 120 голосами против 105. Темкин замечает, что итог голосования указывает на то, что сопротивление ортодоксов распространению культуры уже не имеет сильной поддержки в конгрессе.
Одна важная резолюция была принята как бы мимоходом — принципиальное решение основать национальный фонд для приобретения земельных участков в Палестине. Окончательное постановление по этому вопросу было вынесено позднее, на Пятом конгрессе.
Четвертый конгресс не дал никаких практических результатов; его значение состояло лишь в политической демонстрации перед внешним миром, и этой цели он достиг. Лондон был выбран местом конгресса также не случайно. Обсуждения на конгрессе широко освещались английской прессой и печатью остальных европейских стран — Франции, Италии и других. Русская периодика также уделила конгрессу значительное место.
Молодые российские сионисты покинули Четвертый конгресс неудовлетворенными. Они не могли примириться с капитуляцией большинства перед религиозно-ортодоксальным меньшинством, изо всех сил боровшимся против культуры. Эта капитуляция произошла под влиянием Герцля, который считал раввинов
