Глайдер опустился достаточно низко, и трое уставших людей смогли подняться вверх по тросу. Двое из них потеряли сознание, как только оказались в безопасности, а третий рассказал, как сумел, об ужасной судьбе своей группы.
Пилот последнего уцелевшего глайдера, должно быть, был весьма предусмотрительным человеком. Но он не воспринял это сообщение как повод для того, чтобы как можно быстрее покинуть лес и укрыться в городе, хотя знал, что даже малейший дефект в двигателе сделает их беспомощными жертвами эвергринов: он прочесал лес в поисках других групп. Он уже в течение некоторого времени не мог установить связь ни с одной из них, и ещё до того, как он подобрал трех уцелевших, у него зародилось подозрение, что все остальные глайдеры совершили посадку и экипажи покинули их, чтобы найти своих противников.
В течение шести часов он обнаружил в глубине стеклянного леса обломки девяти глайдеров.
Но как он и его команда ни напрягали зрение, они не видели нигде следов экипажей этих глайдеров.
Змеи, должно быть, забрали с собой всех, и живых, и мёртвых. Зачем — этого никто не знал. Но, по крайней мере, ещё существовала надежда, что удастся спасти тех, кто попал в руки эвергринов живым. Только после этого последний уцелевший глайдер направился домой.
По пути было отправлено предварительное сообщение о неудаче экспедиции.
Первое, что сделал Рон Лэндри, это попытался воспрепятствовать распространению информации об этой неудаче. При этом он наткнулся на упорное сопротивление Фройда Коулмена. Фройд знал многих людей, которые участвовали в экспедиции и чьи семьи остались в городе.
Он подумал, что женщины и дети погибших и пропавших без вести не должны оставаться в неведении.
Рон Лэндри, напротив, считал, что сообщение о неудаче экспедиции ещё больше усилит гнев поселенцев по отношению к эвергринам, а при подобных обстоятельствах у поселенцев будет повод отправить вторую карательную экспедицию, даже без одобрения властей.
— Этого не должно произойти ни в коем случае, — холодно произнёс Рон. — Вы должны перенести потерю этих десяти тысяч человек, не поднимая слишком большого шума. Поселенцы перенесут потерю ещё ста человек, не совершая никаких поспешных действий. Против эвергринов не должно быть отправлено больше никаких карательных экспедиций. Единственная экспедиция, которая позаботится обо всем этом, будет состоять из трех человек: Ларри, Лофти и меня!
Фройд, наконец, сдался. Он хотел уже было распорядиться подготовить все необходимое для экспедиции из трех человек. Но Рон просто и ясно сказал ему:
— Не нужно никаких приготовлений. Мы отправимся завтра рано утром, сразу же после восхода голубого солнца.
3
МЫ ВЫИГРАЛИ БОЛЬШУЮ БИТВУ В ТВОЮ ЧЕСТЬ О ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ! МЫ ПРИНОСИМ ТЕБЕ ВЕЛИКУЮ ЖЕРТВУ, ЧТОБЫ ДОБИТЬСЯ ТВОЕЙ БЛАГОСКЛОННОСТИ, О ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ АИАА-ОООИ!
— Это дом Энди Левье, — печально сказал Лофти. — Бедный юноша. Он был одним из первых, на кого они напали.
Ларри остановил глайдер вплотную перед дверью низкого широкого дома. Рон выглянул из окна кабины.
— Довольно далеко от обжитых мест, да? — спросил он. — Там, внизу, начинается лес.
— Да, — пробормотал Лофти. — Я довольно часто предупреждал юношу. Но он не хотел ничего слушать. Он чувствовал себя здесь, в отдалении, хорошо и не верил, что с ним может что-то случиться.
— Вы его предупреждали? — спросил Рон. — Почему? Вы предполагали, что эвергрины могут взбунтоваться?
Лофти удивлённо посмотрел на него.
— Нет, конечно, нет, — ответил он. — Но дело вот в чем: тот, кто живёт снаружи один, полностью находится во власти эвергринов. Их в лесу десятки тысяч, а может быть, и сотни. Или миллионы, и даже с самым совершенным оружием один-единсгвенный человек не может долго выстоять против них. Ну, хорошо, эвергрины всегда были мирными и добрыми. Но все дело в том, что мы никогда не знали, как они мыслят. Мы не знаем, существует ли у них мораль и такая ли она, как наша, или нет. Мы не знаем, считают ли они нас друзьями, или врагами, или мы им совершенно безразличны. Мы, собственно, вообще ничего не знаем о них кроме того, что они приносят благовонные шкуры и время от времени сбрасывают с себя кожу. Нет ли риска в том, что отваживаешься находиться очень близко к ним? Это то, о чем я предупреждал Энди Левье!
Рон кивнул,
— Итак, его нашли мёртвым? — спросил он.
— Да.
Рон некоторое время помолчал. Лофти охотно узнал бы, о чем тот думает, но за те полдня, которые он пробыл с этими людьми, он уже убедился, что задавать им вопросы совершенно бесполезно.
Ларри Рэнделл, который до сих пор молчал, уставившись на низкий дом, внезапно поднял голову.
— Да, они изменили своё отношение к нам на протяжении одного дня, — сказал он Рону.
— Это довольно странно. Хотелось бы мне знать, что они сделали с убитыми, которых утащили с собой.
— А меня также интересует, — добавил Ларри, — почему они изменили к нам своё отношение.
Рон внезапно улыбнулся.
— Лофти почти не оставил нам шансов когда-нибудь понять логику эвергринов, — ответил он Ларри. — Почему мы должны ломать голову над вопросом, ответ на который, может быть, заключается только в том, что эвергрины мыслят иначе, чем мы. А если это не так… мы, вероятно, так этого никогда и не узнаем.
Ларри пожал плечами и ничего больше не сказал.
— А что произошло с Энди? — спросил Рон.
— Соседи похоронили его, — ответил Лофти. — Его могила находится за домом.
— Нет никакого врачебного освидетельствования?
— Нет, откуда? На него упал, или, как мы поняли позже, напал эвергрин! Ясно были видны следы змеи. А грудь Энди… ну, да не будем больше говорить об этом. Я имею в виду, что не оставалось никакого сомнения в том, что он был действительно мёртв.
Лофти нажал на одну из кнопок на подлокотнике, на который он опирался рукой. Одно из стёкол бокового окна скользнуло вниз.
Рон повернулся в его сторону.
— Я, вероятно, покажусь вам смешным, Лофти, — сказал он, — но я не хочу, чтобы вы ещё раз сделали это, не поставив меня в известность. Здесь, может быть, ещё безопасно, но в лесу, возможно, наша жизнь будет зависеть от того, откроем мы окно или нет.
Лофти виновато посмотрел на него.
— Да, ясно, — неуверенно ответил он. — Вы совершенно правы. Я сам должен был подумать об этом. Может быть, это произошло потому, что я уже…
В это мгновение он вздрогнул. Он даже не обратил внимания на Рона. Повернув голову к окну, он на несколько мгновений застыл, словно парализованный, потом высунул голову из окна.
— Что случилось? — тихо спросил Рон.
— Один из них находится поблизости, — выдохнул Лофти.
— Один… что?
— Один из эвергринов. — прошептал Лофти. — Я чувствую его запах.
Он снова повернулся к окну.
— Там, внизу, — указал он.
Рон в первый раз пристально всмотрелся в блестящий край стеклянного леса. Голубое солнце теперь казалось ярко-белым и находилось почти в зените. Воздух дрожал над чащей своеобразных растений. Снаружи было жарко и царила мёртвая тишина. Все звуки леса словно умерли.
Стволы отдельных деревьев в лесу достигали двухметровой толщины. Это были странные образования, частично пропускающие свет, частично отражающие его. Тому, кто пристально вглядывался в лес, он
