– И вы хотите, чтобы я их назвал? – Куличков хмыкнул. – А какой мне от этого прок?
– Никакого, – Гуров пожал плечами. – Но мне на твоем месте было бы обидно. Ты будешь в течение ближайших двадцати лет зону топтать, а те, по чьей косвенной вине ты оказался здесь, останутся дышать свежим воздухом и наслаждаться жизнью.
– Красиво завернул, опер. Ничего не скажешь. Но и тебя по головке не погладят, если дело до конца раскрыто не будет.
– Это ты верно заметил. Не погладят, – Гуров расцепил пальцы рук. – Но я уж как-нибудь переживу это.
– Так, может, есть смысл договориться?
Теперь пришел черед Гурову изобразить на лице снисходительную улыбку. Он открыл верхний ящик своего стола, достал из него пухлую папку и неторопливо развязал тесемки.
– Ты не на базаре, Боксер. И торговаться мне с тобой не о чем. Стас, вызови дежурного. Пусть забирают этого пижона, – полковник потянулся в кресле. – А у нас с тобой еще куча работы.
Крячко уже приподнялся в кресле, когда Куличков неожиданно сломался. Гуров был настолько убедительным, что не купиться на его блеф было бы сложновато. Во всяком случае, для этого требовались мозги посерьезнее, нежели те, что имелись у Боксера.
– Подожди, подожди, полковник. Не гони лошадей, – торопливо заговорил он. – Я ведь тоже хочу, чтобы этих козлов взяли за жабры. Но все не так просто…
– У козлов нет жабр, – нравоучительно заметил Крячко.
Куличков зыркнул в его сторону:
– Да мне по хрену, есть у них жабры или нет. Суть не в этом. Ребята, в натуре, оказались борзые, и тут Макарыч что-то не просчитал. Старый хрен!
– Макарыч – это кто? – делано равнодушно бросил Гуров.
– Макарыч – наш человек, – Боксер подался вперед. Он уже созрел для признания. – Он у нас вроде как мозг. Нет, я, конечно, сам организовал эту бодягу. Макарыч до такого в принципе бы не додумался. Но клиентов выискивал он. И разрабатывал их он. Макарыч раньше работал аналитиком каким-то в ГРУ. Последний клиент тоже его находка. Я даже не знаю имени того урода, с которого мы должны были бабки стрясти за телку. Макарыч знает.
– На Ружакова вы тоже так оперативно выходили благодаря своему Макарычу?
– А то как же! На этот счет у него чайник работает что надо. Он и частника в момент вычислил, который зэка с трассы подобрал и на хату к любовнице доставил, и все его старые контакты отследил. В этом плане Макарыч – человек незаменимый. По жизни он – дрянь, а так…
– Девушка похищенная сейчас где? – Гуров жестко натягивал поводья.
– С ним. В загородном доме. Мы, когда по последней наводке свидетеля мочить поехали, ее на попечение одного Макарыча оставили.
– Ее имени ты тоже не знаешь?
– Кого?
– Девушки.
– Почему же? – Боксер подвигал челюстью из стороны в сторону. – Как девушку зовут, я в курсе. Оксана. Кстати, она жива, и никто ее пока пальцем не тронул, полковник. Это я точно говорю.
– Учту, – Гуров отодвинул раскрытую папку и потянулся к противоположному краю стола за пепельницей. Попутно извлек из кармана пачку сигарет.
– Но остальное для меня – темный лес, – продолжил Куличков. – Ей-богу, полковник. Кто этот терпила, что за Оксанку бабки нам должен был отстегнуть, почему он вдруг сукой такой оказался и затеял разборки со стрельбой – без понятия я. Ну, точняк, без понятия. Но чтоб этот гад на свободе гужевал – для меня лично западло. Тут ты прав, полковник. Реально прав.
– А я всегда прав, Боксер, – Гуров закурил сигарету. – Потому что у меня прав больше. Но я рад, что ты еще умеешь принимать правильные решения. Вернемся к Макарычу вашему. И к Оксане. Где их найти? Конкретно. Что за дача? Ну, Боксер? Держи масть до конца.
Крячко смотрел на Гурова с улыбкой и в очередной раз мысленно поражался способности соратника находить нужный ключик к любой, даже самой негативно настроенной на первый взгляд личности. Боксер стал новым подтверждением этого правила. Гуров будто бы знал, в какой момент надо показать собеседнику свою заинтересованность, в какой момент, напротив, полное нежелание идти на контакт, а когда и стремительно дожать расколовшегося преступника.
– А курить у вас можно? – Боксер завистливо смотрел на глубоко затягивающегося сигаретным дымом полковника.
– Кури.
Гуров небрежно бросил пачку ему через стол. Куличков выудил из нее одну сигарету и закурил.
– Короче, как я уже сказал, полковник, Макарыч – лох… Он говорит: я – из ГРУ, крутизна натуральная. На самом деле аналитик – это совсем другой расклад.
– Да, мне это известно, – Гуров кивнул.
– Но оружие у него есть, и при известных обстоятельствах он может оказаться опасен. Но, взяв его, вы расколете Макарыча до самого кончика. Он вместе с бабой у себя на даче в Павшине. Первая Прокатная, дом восемь. Синий такой двухэтажный домишко, стоит немного особняком от остальных. Найти его несложно…
Полковник ничего не записывал, полагаясь на собственную безупречную память.
