пятнистую рубашку Мосла.
– Боткин, черт! – Яша опомнился слишком поздно. Тяжело дыша от гнева, сверкая налитыми кровью глазами, он вновь вскинул свой пистолет и только сейчас заметил то, что происходит возле автомобиля. – Какого хрена ты вытворяешь?! Заталкивай его в машину!
– Зачем тебе этот краб?
– Какой краб, придурок?! Я сказал, давай его в салон. Живо!
Чьи-то стремительные тяжелые шаги заставили Яшу обернуться. На крыльцо ночного клуба, свирепо вращая глазами, выскочил местный вышибала в тесном черном смокинге, заранее выхватив из своей кобуры огнестрельное оружие. Следом за ним семенил и плосколицый, привлеченный, скорее всего, любопытством, нежели желанием вмешаться в разборку. Яша не целясь выстрелил от бедра и угодил вышибале в живот. Тот мигом сложился пополам, закашлялся и осел на колени.
– Чего вы творите? – почти по-бабьи взвизгнул плосколицый.
Яша выстрелил снова, но на этот раз целенаправленно подняв руку с «ТТ» на уровень лица. Плосколицый проглотил пулю на вздохе. Она влетела ему в рот и уже на выходе раздробила затылок. Охранник ночного клуба глухо матерился. Яша направил пистолет ему в голову и в очередной раз спустил курок. На языке киллеров, как он знал, это называлось – сделать контрольный выстрел. Вышибала затих, ткнувшись лицом в асфальт.
Пыхтя и посапывая, Боткин уже затолкал обмякшее тело Мосла на заднее сиденье «девятки», хотя и представления не имел, зачем он это делает. Ноги тощего картежника не желали умещаться в салоне, и Боткин остервенело ударил по ним дверцей. Потом еще раз. Ноги Мосла дергались, но почему-то не прятались в салоне. Боткин не мог понять, почему. Это удивляло его. Яша дернул подельника за плечо:
– Да что с тобой, урод? Ты не в себе? Прыгай в тачку! Валим отсюда!
Эта команда была для Боткина ясна. Он быстро обогнул корпус автомобиля и плюхнулся на переднее сиденье. Яша сел за руль. Держа одной рукой «ТТ», свободной он повернул ключ в замке зажигания. Вдавил до отказа в пол педаль акселератора. «Девятка» с ревом и свистом сорвалась с места. Открытая задняя дверца, из которой торчали разбитые в кровь ноги Мосла, хлопала на ходу.
– Вот дерьмо! – Не обращая внимания ни на что вокруг, Яша стремительно наращивал скорость, стараясь при этом выбирать для продвижения автомобиля темные малолюдные улицы. – У тебя крыша съехала, Боткин?
– Он хотел тебя убить, – невозмутимо парировал тот. – Его клешни…
– Да заткнись ты со своими клешнями!
Погони за ними вроде бы не было, но руки отставного моряка все еще нервно подрагивали. Он бросил пистолет между сиденьями, вставил в рот сигарету и долго не мог прикурить от ходившей ходуном зажигалки.
– Как мы выйдем теперь на Кулака? – Вопрос прозвучал в пространство, но Боткин решил, что апеллируют именно к нему.
– А он ничего не сказал тебе? – Кивок назад, в сторону распластавшегося на заднем сиденье Мосла.
– Нет, мать твою, не сказал! Ни черта он мне не сказал!
– Ничего, – Боткин был спокоен. Он с любовью погладил окровавленные шипы своего кастета и криво улыбнулся. – Скажет. Я тебе гарантирую, Яша. За свою жизнь я научился развязывать языки и не таким козлам. Он нам все выложит, Яша. Умолять будет, чтобы его выслушали…
Отставной моряк Черноморского флота с ужасом воззрился на своего подельника, затем бросил короткий взгляд назад, за считаные секунды оценил то, о чем и так уже прекрасно догадывался, и снова посмотрел на довольное, улыбчивое лицо Боткина:
– Ты совсем дурак, Боткин? Или прикидываешься?
– Почему это я дурак? – надулся подельник. – Ты что, мне не доверяешь?.. Считаешь, раз у него внешность краба?..
– Чего ты несешь?! – Яша сорвался на крик. – Оглянись и посмотри на него внимательно. Кому ты собрался развязывать язык? Тут и врачом быть не нужно, чтобы уже сейчас поставить диагноз твоему пациенту. Он мертв, Боткин.
– Мертв? – В подернутых дымкой глазах наркомана отразилось явное недоумение.
– Мертв. Конечно, мертв, мать твою! Ты сам не видишь? Ты расколошматил ему башку в клочья. Это даже головой не назовешь. Кусок мяса. Отбивная! Где были твои мозги, я тебя спрашиваю?
– Да-а, – Боткин озадаченно поскреб пальцами в затылке. Затем неторопливо снял с руки кастет. Положил его в карман куртки. – Умер, значит. Так ничего и не сказав. Хреново.
– Хреново, – эхом откликнулся Яша. – Я скажу тебе даже больше: очень хреново!
– Прости.
Никаких иных слов в этот момент просто не пришло Боткину в голову. Впрочем, его слова и не нужны были Яше. Сути дела они уже никак не меняли.
Сбросив скорость, Яша свернул в придорожную арку и погасил фары. Перед ними был глухой, закрытый со всех сторон дворик. Даже подъезды близстоящего дома выходили на противоположную сторону, и это обстоятельство было как нельзя кстати.
– Все. Приехали. Выходи, – обратился он к Боткину.
– А куда мы приехали?
Вместо ответа Яша хлопнул дверцей. Боткин вылез следом за ним. С каким-то детским интересом он уставился на торчащие из салона ноги Мосла.
