Метрдотель именно в этот момент подошла, чтобы сообщить, что столик готов. Аманда была рада этому вмешательству и пошла за ней, немного смущенная. Метрдотель дала им меню и список вин. Как только она отошла, Тони положил меню на стол.
– Давай все проясним. Иначе мы будем краснеть и заикаться весь вечер. Я начну с Джастин. Я встречал ее в больнице, но никаких отношений между нами не было до того дня, когда Кардони напал на Мэри Сандовски. Я как раз проходил мимо, когда Джастин отчитывала его. Я испугался, что он может ее ударить, поэтому спросил, в чем дело, чтобы Кардони увидел, что Джастин не одна. Успокоив Мэри, мы все трое разговорились. Так одно за другим. Когда мы с тобой встретились в спортзале, мы с Джастин уже спали вместе.
Тони помолчал, опустив глаза на стол.
– Я не хочу, чтобы ты неправильно поняла. Я не из тех, кто мечется от женщины к женщине. Но Джастин и я… Не знаю, как правильно объяснить. Наш секс был расслабляющим. У нее был тяжелый период в жизни, и я помог ей отвлечься. Мне она нравилась. Думаю, и я ей нравился, но это ничего не значило.
– Тони…
– Позволь мне закончить. Ты для меня много значила, всегда мне нравилась, даже когда мы были детьми. Когда я увидел тебя в спортзале, я немного смешался. Ты уже не была ребенком. Стала женщиной. Я не знал, как с тобой обращаться. После двух вечеров, которые мы провели вместе, я не переставал думать о тебе, и я хотел снова тебя увидеть.
– И что тебе помешало?
– Меня приняли в одну из лучших стажерских программ в стране, и мне надо было ехать в Нью-Йорк. Я не видел смысла в романе на дальнем расстоянии. К тому же я понятия не имел, как ты ко мне относишься. Мы же всего несколько раз встречались. Ты начинала строить свою карьеру. – Тони пожал плечами. – Потом ты увидела меня с Джастин. Мне хотелось бы знать, насколько сильно я тебя обидел, поскольку я всегда считал, что ты не относилась ко мне так серьезно, чтобы убиваться из-за моего отъезда.
В душе Аманды бушевали самые разные эмоции. Она была рада, что Тони относится к ней достаточно серьезно, чтобы открыть душу. Но его наступление было таким стремительным, что у нее не осталось времени подумать.
– Не знаю, что я чувствовала, когда ты уехал. Но ведь прошли годы, за это время чего только не случилось.
– Может быть, это к лучшему, – сказал он. – Может быть, нам стоит начать все сначала и посмотреть, как будет складываться. Что ты по этому поводу думаешь? Ты рискнула бы попробовать?
Аманда улыбнулась:
– Я ведь пришла, разве не так?
– Думаю, ты права. Ведь ты меня не кинула.
– Я тебя и не пристрелила. – Она улыбнулась. – Пока, во всяком случае.
Подошел официант, и, казалось, Тони обрадовался его появлению. Когда официант ушел, получив заказ, Аманда выбрала спокойную тему для разговора:
– Чем ты занимаешься в больнице Святого Франциска?
– Я закончил стажировку, теперь работаю ассистентом пластического хирурга. В прошлую пятницу выступал с докладом на ежегодном собрании Американского общества пластических хирургов, – похвалился Тони.
– О чем был доклад?
– Долговременный эстетический эффект реконструкции груди с использованием части ткани.
– Нельзя ли попроще для научно непросвещенных?
Тони засмеялся:
– Прости. Все довольно просто. Можно восстановить грудь после мастэктомии разными способами. Метод, о котором я докладывал, заключается в том, что берется кусок ткани с живота и используется для реконструкции груди. Считается, что не следует делать реконструкцию одновременно с мастэктомией. Можно сделать ее позже, когда захочется. Но я пришел к выводу, что немедленная реконструкция выглядит лучше, вот я и рассказывал, на основании чего было сделано такое заключение. Впечатляет?
– Неплохо для парня, которого выгнали из колледжа, – ответила Аманда с улыбкой.
– Теперь, когда ты знаешь немного о моих делах, расскажи, чем ты занимаешься? В газетах писали, что ты недавно добилась отмены смертного приговора. Ты что, специализируешься в уголовном праве, как и твой отец?
– Угу. Мне кажется, я генетически на это запрограммирована.
– Тебе нравится защищать преступников?
– Не знаю, нравится – не то слово. Уголовное право захватывает, и, мне кажется, я делаю важное дело. В таких случаях, как с Джастин, я думаю, что могу принести реальную пользу.
– Как она держится?
– Она сильная женщина. Но любой начинает сдавать в таких обстоятельствах. Она беспокоится о своей карьере и будущем. Тюрьма – поганое место, туда лучше не попадать даже виновным. А уж для невиновных она настоящий ад.
– Ты не считаешь ее виновной?
– Нет, не считаю.
– Почему?
Аманда не знала, как много она может поведать человеку, не причастному к делу. Но Тони был очень умным, и ей интересно было слышать мнение неюриста, после того как он узнает все факты.
– Ты мне пообещаешь никому ничего не рассказывать?
– Конечно. Мы, врачи, знаем, что такое конфиденциальность.
Аманда рассказала ему все, что знала сама. Тони напрягся, когда она говорила об общих чертах между местами преступлений в округах Милтон и Малтнома. Он нахмурился, когда она сказала, что навел полицию на ферму анонимный звонок.
– Похоже на подставу, – сделал вывод Тони, когда Аманда закончила. – Не могу поверить, что полиция этого не видит.
– В их сценарий подстава не укладывается. Она все осложняет, а копам нравится, когда у них все решается просто.
– Как они объясняют анонимность звонка?
– Помощник прокурора говорит, что не его забота объяснять этот звонок, это я должна заботиться о защите Джастин.
– Настоящее дерьмо. Наверняка кто-то пытается ее подставить. И знаешь, что я думаю? Этот кто-то имеет доступ в больницу. Подумай об этом. Халат, шапочка, скальпель – это же все доставлено прямиком из больницы Святого Франциска, причем случайному человеку до этих вещей не добраться. Нужно знать, когда Джастин будет оперировать, иметь доступ в помещение, где она переодевается.
– Это означает, что в больнице Святого Франциска у Джастин есть враг, – сказала Аманда. – Ты не знаешь кого-нибудь, кто может настолько ее ненавидеть, что готов на такое?
Тони немного подумал, затем покачал головой:
– Я могу вспомнить только одного человека… Нет, это невозможно.
– Ты думаешь о Винсенте Кардони.
– Да, но ведь он мертв.
– Мы не знаем этого наверняка, – сказала Аманда. – Его тело так и не нашли.
– Ты думаешь, что Кардони работает в больнице Святого Франциска?
– Я думаю, что это возможно. Он мог побывать у пластического хирурга, к тому же он не может работать врачом. У него же нет одной руки.
– На самом деле… – начал Тони, но, задумавшись, замолчал.
– Что?
Тони поднял голову. И наклонился к Аманде.
– Трансплантация руки, – возбужденно сказал он. – Это вполне возможно. Они попробовали сделать такую операцию впервые в Эквадоре в 1964 году. Операция не удалась, произошло отторжение тканей, но
