Связь прервалась. Виктор Хобсон повесил трубку и откинулся на спинку кресла. Когда он был моложе, его холодные серые глаза и грубоватые черты придавали ему опасный вид. Теперь, когда ему было уже слегка за шестьдесят, он все еще выглядел крутым, но седые волосы сильно поредели, появился животик и приходилось принимать таблетки, чтобы справиться с высоким давлением. Учитывая все грабежи банков, наркотики и другие преступления на федеральном уровне, ему совсем некстати было неожиданное появление Карла Райса, но Лост-Лейк был связан с одним из наиболее любопытных событий в его увлекательной жизни, а Ванесса была всерьез больной женщиной и либо убийцей, либо ключом к тайне.
Хобсон дал распоряжение агенту съездить за Сэмом Катлером и привезти его в центр города. Он не верил, что Катлеру грозит опасность, но дружок Ванессы мог знать, где она находится. Как только агент отправился выполнять поручение, Хобсон крутанулся в кресле, оказавшись спиной к письменному столу. Утро в Вашингтоне выдалось солнечным. Из окна здания ФБР он мог наблюдать за суетой на улице и одновременно вспоминать свой последний разговоре Ванессой. Это случилось в конце восьмидесятых, почти год спустя после того, как ее нашли бродящей как в тумане вокруг дома Эрика Гласса, и через три месяца после того, как ее выпустили из частного санатория «Дом безмятежности», куда ее упрятал отец, генерал Моррис Уингейт, выкрав ее из больницы в Лост-Лейке. Хобсон тогда еще об этом не подозревал, но теперь считал, что расследование убийства конгрессмена Гласса стало поворотным пунктом в его карьере.
Жилые дома «Шенандоа» в Чеви-Чейс, Мэриленд, были дорогими и безопасными. Три здания стояли на большом расстоянии от улицы, от которой их отделяла стриженая лужайка и забор из кованого железа с остроконечными прутьями, окружавший весь участок. Войти можно было, только доказав охраннику в будке у входа, что у вас есть дело к сенаторам США, федеральным судьям, звездам кино и другим членам элиты, которые жили в этом охраняемом комплексе.
«Дом безмятежности» отказался выдать Хобсону адрес Ванессы без специального запроса. Генерал Уингейт заявил, что не хочет, чтобы его дочь беспокоили. Он также сказал, что у Ванессы серьезные проблемы с психикой, так что она не может быть надежным свидетелем. Хобсону потребовались услуга приятеля из телефонной компании, который узнал местожительство Ванессы, его собственное удостоверение сотрудника ФБР и прямая угроза, чтобы миновать привратника и охранника у конторки в обшитом деревом вестибюле. Поднимаясь в лифте на двенадцатый этаж, Хобсон раздумывал, что такое скрывают Уингейты. Их поведение было крайне подозрительным, хотя и объяснимым. Отец увез Ванессу из больницы в Лост-Лейке еще до того, как Хобсон прибыл в город, якобы чтобы обеспечить ее великолепным обслуживанием, которое может предоставить пансионат. Все просьбы об интервью были отвергнуты врачами, будто бы для защиты здоровья пациентки. Для столь хрупкой особы чересчур тяжело вновь переживать все ужасы событий на Лост-Лейке. Так ему объяснили.
– Кто там? – нервно спросила Ванесса, когда Хобсон позвонил в дверь. Он не предупредил заранее о своем приходе, а привратник и охранник понимали: если они сделают предупредительный звонок, последствия могут быть очень печальными.
– Федеральный агент Виктор Хобсон, – ответил он, держа перед глазком свое удостоверение. – Можно мне войти, мисс Уингейт?
– Что вам нужно?
– Я бы предпочел не говорить об этом в холле, где нас могут услышать соседи.
– Я не хочу с вами разговаривать.
Хобсон выбросил свою козырную карту.
– Карл Райс убил снова, мисс Уингейт. Я не хочу, чтобы он напал еще на кого-нибудь, включая вас.
С другой стороны двери установилось глухое молчание. Хобсон даже не мог с уверенностью сказать, что Ванесса все еще стоит у двери. Затем звякнули запоры и дверь открылась. Ванесса Уингейт отступила в сторону, чтобы дать ему войти, и с опаской смотрела, как он входит в квартиру.
Хобсон решил, что дочь генерала выглядит чересчур напряженной и испуганной. Она была худой и бледной, одежда на ней висела, а темные круги под глазами свидетельствовали, что она плохо спит.
– Спасибо, что впустили меня, мисс Уингейт.
– Моя фамилия Келлер, – сказала она. – Я больше не ношу фамилию отца.
Хобсон вспомнил, что матерью Ванессы была некая Шарлотта Келлер. Она погибла в автомобильной аварии, когда дочь училась в средней школе.
Ванесса закрыла дверь, повернулась спиной к Хобсону и провела его в просторную гостиную. В пепельнице на столе красного дерева дымилась сигарета. Ванесса села и взяла ее, съежившись, как будто от холода, хотя в мраморном камине полыхал огонь и температура в квартире была за семьдесят.
– Я с трудом вас разыскал, – сказал Хобсон. – Думал, что вы живете в вашем доме в Калифорнии, но ваш отец сказал, что вы уехали.
– Я не хочу иметь с ним ничего общего, – ответила Ванесса, явно начиная злиться. – Я с ним не общаюсь. Он засадил меня в психушку.
– Мне сказали, что вы нуждались влечении у психиатра после страшных событий на Лост-Лейке.
Ванесса холодно улыбнулась:
– Это у нас генеральная линия, и шайке в «Доме безмятежности» хорошо заплатили, чтобы они ее поддержали.
– Я пытался поговорить с вами, когда вы лежали в больнице, но врач меня не пустил.
– Вряд ли от этого была бы польза, – тихо сказала она. – Они мне постоянно что-то кололи. Для меня весь этот год как в тумане.
– Вы помните, что произошло на озере? – мягко спросил Хобсон. Он видел, насколько она заведена, и боялся спугнуть ее. Ванесса ответила не сразу – затянулась сигаретой и уставилась в пространство.
– Мисс Келлер? – надавил он, не забыв употребить правильное имя.
– Я вас слышала. Но не уверена, что хочу об этом говорить.
– Это важно. Особенно если учесть, что умер еще один человек.
Это привлекло ее внимание.
– Кого Карл…
– Генерала Питера Риверу.
Ванесса нахмурилась:
– Никогда о нем не слышала.
– Он низенький, плотный, смуглый, на лбу шрам.
Она покачала головой:
– Нет. Почему вы считаете, что его убил Карл?
– Его пытали и убили почти так же, как конгрессмена Гласса. – Ванесса побледнела. – Есть еще улики, привязывающие его к месту преступления.
Ванесса молча курила. Хобсон дал ей время подумать.
– Я спала в гостевой спальне, – без всяких предисловий начала Ванесса. Она смотрела на огонь, а вот на Хобсона не взглянула ни разу. – На втором этаже. Проснулась и услышала голоса. Меня это удивило. Я думала, что мы в доме одни.
– Только вы и конгрессмен? – уточнил Хобсон.
Она повернулась к нему:
– Это не то, что вы думаете. Эрик бывал у нас в особняке в Калифорнии, встречайся с отцом. Он входил в разведывательный комитет, а мой отец руководил Агентством по координации разведывательных данных. Я один раз с ними обедала и один раз ужинала. Когда я поступила в аспирантуру, то подала заявление о приеме на работу.
– Вы работали на Гласса?
Она кивнула:
– Мы были просто друзьями.
– Тогда почему вы были в этом доме с ним наедине?
Ванесса опустила глаза.
