стрелы, несколько метров прочной веревки и самую крепкую леску, какую только смог отыскать. Он сложил добычу в одну из сумок Ванессы и поехал на пляж в нескольких милях южнее особняка генерала, где он когда-то бывал, когда учился в школе Святого Мартина.
На узкой полоске, где Карл остановился около полуночи, не было ни одной машины. На пляже тоже было пусто. Райс надел подводный костюм, привязал сумку к спине и поплыл вверх вдоль побережья. Грести в полосе прибоя было трудно, но мысли о Ванессе заставляли его двигаться вперед. Карл знал, что попасть в особняк и освободить подругу будет куда труднее, чем плыть вдоль берега. Сколько бы он ни обдумывал свой план, тот все равно казался самоубийственным.
«Старость не радость», – подумал Карл, с трудом выбираясь вместе с сумкой из прибоя на пляж за каменной дамбой на краю участка Морриса Уингейта. Плюхнулся на песок, чтобы отдышаться. Большую часть своей жизни он находился в форме, которая позволяла ему выдерживать практически все физические нагрузки с минимальными потерями. Но теперь, почти в пятьдесят, тело уже не вело себя так, как раньше, как бы усиленно он ни тренировался. Кроме того, он еще не полностью восстановился после ранения. Только мысль о Ванессе заставляла его действовать. Один раз Карл уже предал ее, когда ушел в армию, не оказав сопротивления, и он не собирался предавать ее снова.
Когда дыхание успокоилось, Райс выглянул из-за дамбы и осмотрел скалу высотой около трехсот футов, которая обозначала границы генеральских владений. Когда он увидел старое дерево, все еще торчащее из камней, он с облегчением вздохнул. Его план напрямую зависел от этого дерева, и он надеялся, что оно осталось таким же прочным, каким было когда-то.
Главной проблемой Карла было состояние скалы. Века атак природы сделали ее поверхность, по которой он собирался забраться, очень ненадежной. Она постоянно осыпалась, а в трещинах вырастали кусты, еще больше ослабляя монолит. Ветер, который нес влагу и соль, безжалостно бил по скале, в результате чего ее фасад разрушался. Любая опора и зацепка даже в светлое время суток может оказаться предательской, ночью же каждый дюйм подъема таил в себе сюрпризы.
Карл стащил с себя гидрокостюм и натянул джинсы, рубашку и туристские ботинки, а затем осмотрел верх скалы в бинокль. Убедившись, что патруль там не выставлен, он перекинул сумку на спину, готовясь перебежать через пляж, но в этот момент услышал звук вращающихся лопастей вертолета. Карл прижался к дамбе и вгляделся в небо, где вскоре обнаружил светлую точку, двигающуюся в направлении особняка генерала с севера. Через несколько секунд вспыхнули огни вертолетной посадочной площадки недалеко от дома, и «компьютекс» опустился на землю. Генерал вернулся домой.
Карл знал, что прибытие вертолета обязательно отвлечет охранников, поэтому побежал через пляж к основанию скалы и остановился там в тени, прислушиваясь к любым звукам, которые могли бы свидетельствовать, что его заметили. Убедившись, что он в безопасности, Райс начал подниматься прямо поддеревом.
Несмотря на то что ноги и руки ломило после заплыва, а раны безбожно болели, Карл одолел первые сто футов без особых приключений. Затем под пальцами один за другим раскрошились два обломка скалы, и он соскользнул вниз на несколько футов. К счастью, Карлу удалось остановиться на небольшом узком выступе. Там-то он и достал свое оборудование. Прикрепив длинный кусок лески к рыболовной стреле, Райс приложил стрелу к луку. Расстояние до дерева с пляжа не менее трехсот футов, но теперь оно было от него примерно в двухстах футах. Все равно далеко, но другого выбора не было.
Карл прицелился так, чтобы стрела перелетела через дерево. Первый выстрел не достиг цели, ему пришлось снова смотать леску. Второй попытке помешал ветер. Карл терпеливо выждал, пока он успокоится, прежде чем предпринять новую, а потом натянул лук, приложив максимум усилий, и пустил стрелу в третий раз. Та сделала в воздухе дугу и перелетела через северную часть дерева. Вес стрелы перетянул леску вниз по южной стороне, мимо Райса, и она почти опустилась на песок.
Карл сполз назад на пляж, постепенно стравливая леску. Добравшись до стрелы, он достал из сумки длинную прочную веревку и привязал ее к леске над стрелой морским узлом. Затем он отпустил стрелу, перешел на северную сторону дерева и протащил леску, а за ней и веревку через дерево так, чтобы та оказалась висящей по обе его стороны.
Отвязав от веревки стрелу и леску, Карл сделал на одном конце веревки петлю и пропустил второй конец через глазок булиня, таким образом обвязав ствол дерева вокруг. Он как следует потянул за веревку, пока не закрепил ее максимально прочно, обеспечив себе надежный якорь.
Затем с помощью отдельных кусков веревки Карл соорудил перевязь через грудь и сиденье, которое тоже закрепил на груди, под ягодицами и через пах, подобно подгузнику. Достал из сумки еще два куска веревки, которые по длине были примерно в два раза длиннее его роста, привязал первый кусок к веревке, которая свисала с дерева, с помощью скользящего узла и сделал еще один скользящий узел под первым. Это было остроумным изобретением: узел мог скользить по веревке при отсутствии натяжения, но закреплялся на месте и не двигался под действием веса. Карл расположил первый скользящий узел под перевязью на груди и прикрепил его к сиденью. Когда он уселся на сиденье, узел закрепился и Райс оказался надежно привязанным к веревке. Карл мог безбоязненно висеть в пустоте. Если он поставит ногу в петлю, образованную нижним узлом, то сможет выпрямиться, а нижний узел не даст ему соскользнуть вниз по веревке. Кроме того, когда он стоял, верхний узел ослабевал и он имел возможность поднять его вверх по веревке, насколько только мог дотянуться. Карл соорудил простейшую систему, позволяющую ему подниматься по веревке то сидя, то стоя попеременно. Так он без особых усилий мог взобраться на дерево, позволяя себе передышки.
Когда Карл добрался до дерева, он задержался у края скалы, скорчившись на сиденье, чтобы передохнуть. Когда силы отчасти вернулись, он заглянул через край. Охранников в пределах видимости не наблюдалось. Карл позволил себе забраться на скалу. Оставив веревку привязанной к дереву, чтобы они с Ванессой могли по ней спуститься, если удастся сбежать, забросал ее грязью и листьями, чтобы не заметили охранники.
У Карла имелись два автоматических пистолета «глок» с глушителями и боевой нож, которым он убил человека в доме Эми. Нож уже был в ножнах, он закрепил его, прежде чем полез на скалу. Он достал пистолеты из сумки, а затем спрятал ее в подлеске в нескольких ярдах от дерева и снова задумался о стоящей перед ним задаче. Ему нужно пробраться мимо охраны и аппаратуры слежения, проникнуть в особняк и найти Ванессу, причем так, чтобы его не поймали и не убили. Затем ему нужно будет сбежать с ней, а это означало, что женщине придется спуститься на пляж и плыть вдоль берега в беспокойном море. Задача казалась невыполнимой.
Когда Ванесса в следующий раз начала приходить в себя, у двери стоял мужчина, а еще кто-то сидел у кровати. В комнате было темно. Она закрыла глаза. Думать так трудно.
Теплая рука легла на ладонь Ванессы. Она заставила себя снова открыть глаза. Зажегся свет, она моргнула.
– Слава Богу, ты в безопасности.
Ванесса не сразу сообразила, что слышит голос отца, и еще несколько секунд ушло на то, чтобы вспомнить, что она его ненавидит. Злость, несущая с собой адреналин, очистила затуманенные мозги. Она попыталась сесть.
Генерал коснулся ее плеча:
– Нет, нет, тебе нужно набраться сил.
– Убери от меня свои руки!
– Ванесса, я люблю тебя. Я делал это, только чтобы защитить тебя.
– От кого, папочка? Ты единственный человек, которого я боюсь.
– Ты сама не знаешь, что говоришь. Я делал все, чтобы помочь тебе.
– Например, запер меня в психушке и год держал на наркотиках, чтобы я не могла никому рассказать, что ты приказал Карлу убить Эрика Гласса? – Она показала на Сэма Катлера, наблюдавшего за ними, стоя у двери. – Или поручить своему поганому наемнику похитить меня? Скажи, папочка, когда мы с ним жили вместе, Сэм рассказывал тебе в подробностях, как мы трахаемся?
Ванесса говорила невнятно, с трудом выговаривала слова. Тем не менее генерал поморщился.
– Карл Райс – безумный маньяк, – сказал он. – Я представления не имею, скольких людей он убил. Я
