Судья сел рядом с Керриганом.
– Я рад, что ты пришел ко мне, Тим. Я рад, что ты понимаешь: мне можно доверять и я всегда готов тебе помочь.
– Вы единственный человек, с которым я могу поговорить. – Тим обхватил голову руками. – Не могу забыть о том, что сделал. Я не могу с этим жить. Возможно, мне следует обратиться в полицию. Я скажу им, что все спланировал и совершил сам. Я не сообщу ничего о вас и о других.
Грант старался говорить как можно спокойнее. Ему нужно было любым способом не позволить Керригану сдаться.
– Ты думаешь только о себе, Тим, – сказал судья. – А твое признание погубит Синди. И подумай о Меган. За ней на всю жизнь закрепится слава дочери убийцы, и у нее больше не будет отца. А ты ведь по своему прокурорскому опыту знаешь, что происходит с детьми, которые вырастают с подобным пятном на репутации семьи. Своим признанием ты лишишь ее счастливого будущего.
Керриган кивнул:
– Вы правы. Мне следовало бы подумать о Меган. Только что мне делать? Я не нахожу себе места. Мне невыносимо тяжело.
– Время залечит твои раны. Пройдет два года, и ты даже не вспомнишь свои нынешние переживания. Будешь в Вашингтоне. А Меган и Синди будут рядом с тобой. Ты станешь одним из самых могущественных людей Америки, и Элли Беннет покажется тебе образом из какого-то давнего, полузабытого кошмара.
Тим с надеждой взглянул на Гранта:
– Вы думаете, что так на самом деле и произойдет?
Судья сжал плечо Керригана:
– Поверь мне, Тим. Твое чувство вины – пустое чувство. Оно пройдет. Все будет в порядке, и твоя жизнь снова войдет в нормальную колею.
Керриган обнял Гранта:
– Спасибо, Харви.
Судья похлопал Тима по спине. Он налил ему стакан воды и дождался, пока Тим возьмет себя в руки. Потом они еще немного поговорили, и Керриган, уходя, чувствовал себя намного лучше. И все же, как только дверь за молодым прокурором закрылась, Грант без сил рухнул в кресло.
– Пришел детектив Грегарос, судья, – сообщила секретарша Гранта по интеркому.
– Пусть войдет, – ответил Грант.
Судье редко приходилось видеть Грегароса в полной растерянности, но сегодня полицейский выглядел ужасно.
– Что произошло прошлой ночью?
– Кастильо облажался. Он и все его люди мертвы.
– А Аманда Джеффи?
– Она-то и убила Мануэля.
– Ну и баба!
Грегарос пожал плечами:
– Какой бы она ни была, в любом случае Мануэль мертв.
– Дела никуда, – сказал Грант. – Сюда только что заходил Тим Керриган.
– Я видел, как он выходил, – сказал детектив. – Выглядит просто чудовищно. Что случилось?
– Парень самый настоящий слизняк. На какое-то время удалось его успокоить, но он вызывает у меня сильную тревогу.
– Да уж как не тревожиться! У нас серьезные проблемы, судья. Помните, я говорил вам, что парень из обслуживающего персонала парка записал большую часть номера машины, на которой ехал Керриган? А теперь этот чертов Маккарти!.. Сукин сын слишком хитер. Он пропустил полученный номер через компьютер в отделе регистрации транспортных средств и на распечатке среди прочих наткнулся на фамилию Керригана. После чего он справился со сводкой телефонных звонков Керригана и Беннет и выяснил, что Беннет звонила домой к Керригану за несколько дней до убийства и что оба они звонили в мотель у аэропорта. Затем Маккарти опросил клерка мотеля, который в точности описал ему обоих: Беннет и Керригана.
– И что же намерен делать Маккарти?
– Мне удалось убедить его не пороть горячку. Я сказал, что мы погубим карьеру Керригана, если начнем против него открытое расследование, не убедившись на все сто процентов в его виновности. Он собирается побеседовать с Джеком Штаммом до разговора с Тимом, а Штамма не будет в городе до завтрашнего дня. У нас есть немного времени.
Грант закрыл глаза. Он начинал терять контроль над происходящим.
– Мне очень неприятно говорить об этом, но я вынужден признать – привлечение к делу Тима с нашей стороны оказалось большой ошибкой, – произнес наконец судья.
– И что же теперь делать?
– Я вызову остальных. Нужно подумать над тем, как сократить наши потери.
50
– Тим!
