– На столь жизнерадостной ноте я вынужден вас оставить, джентльмены. Спасибо за игру. Для меня это была великолепная передышка в работе и в предвыборной кампании.
– Взаимно, – ответил Грант. – Сообщи, когда снова сможешь вырваться, чтобы я наконец-то отыграл у тебя свои деньги.
Фрэнк Джеффи тоже поднялся с места:
– Спасибо за приглашение, Харви. Игра доставила мне огромное удовольствие.
– Тебе следует подумать о вступлении в 'Уэстмонт'. Я готов стать твоим спонсором.
– О, Харви, я всего лишь простой провинциальный адвокат. Я буду чувствовать себя неловко в компании таких аристократов, как вы.
– Ну, в таком случае поскорее убирайся отсюда, Фрэнк, пока мы не начали хвастаться своей родословной, – ответил судья.
Тревис, Джеффи и Риттенхаус отправились в раздевалку.
– Гарольд был в превосходном настроении, – заметил Керриган, когда они ушли.
– А почему бы ему не быть в хорошем настроении? Он же уже почти что наш следующий президент. – Грант жестом подозвал официантку. – Ну, Тим, а как у тебя дела?
– Заработался.
Грант улыбнулся:
– А Меган? Как она? Я давно ее не видел.
– Ты ведь не нуждаешься в специальном приглашении, чтобы зайти к нам, дядя Харви, – улыбнулся Керриган. – Она, кстати, спрашивала о тебе.
– Возможно, мне удастся заехать в следующие выходные.
– Она такая умница. Каждый вечер я ей что-нибудь читаю. В последнее время 'Алису в Стране чудес'. А несколько дней назад я застал ее на полу в детской с книжкой на коленях. Девочка пыталась читать самостоятельно.
– Хорошая наследственность.
Этот разговор о Меган вызвал у Керригана желание поскорее вернуться домой. На какое-то мгновение он задумался: а тактично ли сейчас оставить судью, который жил один и который, как считал Керриган, частенько должен был чувствовать себя всеми покинутым, несмотря на многочисленные вечеринки и постоянные приглашения от коллег и друзей? Но Тим почти мгновенно перешел на размышления о своем собственном положении. Он был женат на прекрасной женщине, у него чудесная дочь, и, несмотря на это, он ощущает себя крайне одиноко. Может быть, судья в его холостяцкой жизни гораздо счастливее, чем он. У Харви Гранта есть любимая работа и уважение коллег. У него есть принципы, которым он никогда не изменял. Керриган уставился на длинное зеленое поле для гольфа и задумался над тем, что значит иметь твердые принципы и соизмерять с ними свою жизнь.
– Не забыли, что у нас сегодня вечером, в семь тридцать, мероприятие по сбору средств? – напомнил своему боссу Карл Риттенхаус, когда они вышли из клуба.
– У Шуманов?
– Да. Я заеду за вами в семь.
– Ну что ж, до встречи.
Риттенхаус прошел ко входу в клуб и стал ждать, пока один из служащих доставит его автомобиль. В это время другой служащий припарковал неподалеку 'рейнджровер' сенатора. Молодой человек положил клюшки Тревиса в багажник 'ровера' и мгновенно отскочил в сторону, как только сенатор вручил ему щедрые чаевые. Тревис улыбался, подходя к дверце у водительского места. Все шло как по маслу. Недавний опрос, проведенный Си-эн-эн, показал, что он опережает своих соперников из демократической партии на четырнадцать пунктов, а деньги на его кампанию продолжали литься нескончаемым потоком.
Скрежет шин прервал приятные размышления Тревиса. Рядом с ним затормозил автомобиль Джона Дюпре. Дюпре распахнул дверцу и выпрыгнул из машины, не выключив мотор.
– Лори умерла! – выкрикнул Джон.
– Потише, потише, парень, – ответил Тревис, испугавшись, что кто-то может их услышать.
– Я буду молчать так же, как молчал, когда мне предъявили обвинение. А ведь я мог бы вызвать большой шум, сообщив прокурору все, что мне о вас известно.
– Я очень ценю ваше поведение, Джон, – сказал Тревис, стараясь поскорее успокоить Дюпре. Его могли увидеть беседующим с сутенером, а это уже немалый риск для его репутации.
– Еще бы вы не ценили! И я уверен, что районному прокурору будет интересно узнать о ваших отношениях с избитой насмерть женщиной, которую только что нашли в парке.
– Лори была в полном порядке, когда уходила от меня. И мне ничего не известно о том, что с ней произошло позднее.
– Вам прекрасно известно, что с ней произошло, – заявил Дюпре, ткнув пальцем в сенатора. – Послушайте, Гарольд, я поставлю вопрос проще. Мне нужны деньги.
– Вы что, пытаетесь меня шантажировать? Меня?! – не веря собственным ушам, воскликнул Тревис.
– Шантажировать? – переспросил Дюпре с самодовольной ухмылкой. – Шантаж – преступление. А я преступлений не совершаю. Нет, Гарольд, просто прошу вас помочь мне так же, как я помогал вам. Меня со всех сторон осаждает полиция. Сейчас я даже не могу заниматься своим бизнесом. Я ведь страшно рисковал, доставляя к вам Лори и других девушек.
