– Мне страшно, мистер Флинн. Не знаю, что я буду делать, если Пола посадят в тюрьму. – Она вздохнула. – Конечно, жить с ним нелегко. Он мне изменяет, часто бьет. Вы знаете.
– Знаю, Джоан.
– Но иногда он бывает таким хорошим...
Она сказала это так, словно хотела убедить в своих словах не только Флинна, но и себя.
– В ночь перед свадьбой он повез меня к Бишоп-Пойнт. Мы были одни. Светила полная луна, звезды сверкали по всему небу. Тогда он сказал, что будет любить меня всегда. Я знаю, это была правда. Если бы мы могли навсегда остаться там, все было бы хорошо.
Плечи Джоан затряслись от рыданий. Флинн прижал ее к себе.
– Ну, ну, – произнес он успокаивающе.
Флинн вытащил носовой платок, чтобы женщина могла вытереть глаза. Возвращая его адвокату, Джоан попыталась улыбнуться, но ее губы задрожали, и она вновь залилась слезами. Флинн обнял ее за плечи.
– Держитесь, Джоан. Осталось еще день или два.
– Я постараюсь. – Жена Маккэнна храбро улыбнулась и вышла из зала.
Флинн с облегчением вздохнул.
Когда адвокат вернулся в офис, было половина шестого. Секретарша уже ушла. Не успел он достать документы из портфеля, как в дверь тихо постучала Мелисса Арнольд. Этот звук заставил его вздрогнуть.
– Простите, что напугала вас, мистер Флинн, – сказала Мелисса насмешливо. Она стояла, прижавшись бедром к дверному косяку. – Я подумала, мы могли бы поговорить о расшифровке стенограммы к завтрашнему утру.
– Конечно, миссис Арнольд, – смущенно ответил Флинн. Он всегда с трудом сохранял хладнокровие, когда оказывался наедине с женой Джина Арнольда. – Входите, незачем стоять в дверях.
– Расшифровка стенограммы – нелегкое дело, – заметила Мелисса, пересекая комнату. – Мне придется работать допоздна в полном одиночестве.
– Я могу чем-нибудь помочь? – предложил Флинн.
Мелисса подошла к нему вплотную и зажала рот поцелуем. Флинн ухватился за край ее юбки и стал задирать, пока не почувствовал под руками ее соблазнительные шелковые трусики. В следующую минуту они уже были на диване и срывали друг с друга последнюю одежду.
7
В заключительной речи Арон Флинн особенно напирал на сделку Лестера Доббса с окружным прокурором. Он напомнил присяжным, что главный свидетель практически выйдет сухим из воды. Ему даже не придется сидеть в тюрьме за попытку похищения, и это единственное обвинение, которое собирается выдвинуть против него прокуратура. Но хотя присяжные и понимали, что у Доббса были основания лгать, его показания выглядели абсолютно достоверными, а у Пола Маккэнна не было алиби. Они удалились на совещание и через два часа признали его виновным по всем пунктам, включая преднамеренное убийство.
Маккэнн воспринял вердикт суда не слишком мужественно. Приговор его буквально раздавил. Он плакал и кричал. Клялся, что не виноват и что Доббс лжет. Флинн пообещал бороться за него до конца и, если понадобится, дойти до Верховного суда. Он сказал, что подаст апелляцию, как только Мелисса Арнольд подготовит расшифровку стенограммы.
Но этого не произошло. Через неделю после суда над Полом Маккэнном Мелисса Арнольд исчезла.
Кто-то постучал в спальню Мартина Альвареса. Он протер глаза и посмотрел на часы. Половина третьего ночи.
– Сеньор Альварес, – послышался из-за двери мужской голос.
Мартин узнал одного из своих охранников.
– Заходи.
В спальне появился широкоплечий парень.
– В чем дело?
– Пришел сеньор Арнольд.
– Чего он хочет?
– Он не сказал, но вид у него расстроенный.
– Ладно. Отведи его в мой кабинет и предложи что-нибудь выпить. Я сейчас приду.
Через день после своего ареста Лестер Доббс показал полиции могилу Пэтти Альварес. Мартин был дома, когда ему сообщили, что его жена мертва. Он опознал тело, вернулся на ранчо и больше никуда не выходил, не считая похорон Пэтти и судебных заседаний. Несколько друзей попытались выразить ему свои соболезнования, но он их не принял. Джин Арнольд – другое дело. Он был больше чем его поверенный. Арнольд работал на Мартина за гроши, когда тот был еще никем. Он помогал ему в самые трудные минуты.
Альварес быстро оделся. Войдя в кабинет, он увидел, что его друг и адвокат расхаживает взад-вперед по комнате, волосы всклокочены, лицо заплаканное.
– Она исчезла, – прошептал Арнольд.
– Кто?
