уничтожались самым безжалостным образом. Многих из них загнали в синагогу, чтобы там сжечь, а остальных (доктор Левит с другими) расстреляли прямо на кладбище. Особенно трагически оборвалась жизнь семей торговцев Дизенцика и Хиршмана. Их перед смертью заставили себе рыть могилы. Директора школы Бовшовера и его ребенка выгнали на базарную площадь, где и расстреляли…»
Газета «Национала Земгале», статья «Жидовские последыши в Елгаве»:
«…Под защитой вождя Адольфа Гитлера и армии Великой Германии мы теперь в безопасности. Убийцам и грабителям пора понести заслуженное наказание, а остальные должны быть изгнаны из Латвии навсегда. Никакой жалости, никаких уступок. Жидовский гадючий род в возрожденной Латвии не должен процветать…»
Газета «Даугавпилс латвиешу авизе»:
«…28 июля в городе был на редкость праздничный день, потому что именно в этот день Даугавпилс раз и навсегда освободился от предателей народа — последних остатков жидов. 14 000 жидов, тех, кто годами укреплялся в городе, вычистить до последнего — это действительно труд, достойный восхищения. За эту работу сердечная благодарность префекту Блузманису, его ближайшим помощникам и персоналу нашей службы самообороны».
Газета «Вентас Балсс», город Вентспилс:
«К жидам у нас может быть только одно отношение — уничтожать их точно так же, как это делают наши освободители-немцы. И в жидовскую среду помещает себя любой нееврей, который сейчас пытается хотя бы одним словом защищать „бедных жидков“ или хоть как-то помогать им и прислуживать.
Жидовское время кончилось!»
Лето в тот год было очень жарким. Свежий ветер с моря не приносил желанного облегчения. Короткие ночные штормы, нисколько не потревожив вязкой духоты, облепившей город Лиепаю, оставляли после себя на городском пляже не золотистые кусочки янтаря, а десятки разбухших обезображенных трупов.
Немцы заняли Лиепаю 29 июня 1941 года, после семи дней ожесточенных боев. Бойцы стрелковой дивизии генерала Дедаева, смертельно раненного на третий день обороны города, моряки Лиепайской базы Балтийского флота, руководимые капитаном 1-го ранга Кливенским, курсанты военных училищ и дружины добровольцев, созданные из горожан под руководством коммунистов, бешено оборонялись, но силы сторон были слишком неравными…
2 июля вышел в свет первый номер газеты «Курземес Вардс», она же — «Курляндишер Ворт». Материалы в этой газете шли на двух языках — латышском и немецком, а в правом верхнем углу первой страницы в аккуратной рамочке было набрано: «Текст газеты проверен и разрешен. Офицер цензуры капитан фон Зихарт». В дальнейшем должность цензора справлял лейтенант, а после — и вовсе фельдфебель. В лояльности газеты тысячелетнему рейху можно было не сомневаться. Кстати, газета с таким же названием на латышском языке стала вновь издаваться в Лиепае с конца восьмидесятых годов прошлого века. Выходит она и до сих пор, обозначаемая у своих русских читателей неблагозвучной аббревиатурой «курва».
В первом номере газеты того, 1941 года, к жителям города обратился новоиспеченный городской голова Блаус:
«Граждане Лиепаи! По приказу своего Вождя немецкий солдат вступил в борьбу с большевизмом и потому он вступил в борьбу за нас, латышей!
Разгромившие повсюду Красную армию, закаленные в борьбе немецкие вооруженные силы в неудержимом победном походе вошли в Латвию. НАШ РОДНОЙ ГОРОД ЛИЕПАЯ ОСВОБОЖДЕН ИЗ-ПОД ЖИДОВСКО-БОЛЬШЕВИСТСКОГО ЯРМА! Мы свободны и счастливы, переполненные чувствами благодарности к нашим освободителям. МЫ БЛАГОДАРНЫ СЛАВНОМУ ВОЖДЮ АДОЛЬФУ ГИТЛЕРУ! ЕГО БОРЬБА — ЭТО И НАША БОРЬБА. Граждане, наша благодарность должна выражаться не только в пустых словах…»
Спустя 31 год. Судебный процесс в Лиепае. Из показаний Фрициса Вецвагарса:
«В двадцать первый полицейский батальон я вступил из-за того, что попал в поле зрения полиции. Летом сорок первого года я работал на заводе „Тосмаре“. Вместе с моим другом Тюдисом мы вынесли оттуда жесть без разрешения. Из нее мы делали ведра, которые продавали на лиепайском рынке. Нас задержали как раз тогда, когда мы торговали этими ведрами. Сотрудник полиции объяснил нам, что мы заслужили наказание, но он согласен нас отпустить, если мы запишемся в двадцать первый полицейский батальон и этим искупим свою вину.
Мы ему это пообещали, а после получения документов из 21-го батальона передали ему, что обещание выполнено. В то время у меня не было никаких возражений против службы в полицейском батальоне. Еще во время буржуазной Латвии в школе и в обществе вообще воспитывали к ненависти к Советскому Союзу и коммунистам. Как только в Лиепаю вошли немцы, газеты и журналы начали широко распространять всевозможную клевету на коммунистов и приглашали записываться в немецкие карательные органы, это считалось делом чести. Окружение, в котором я находился, этому не противилось, а в большинстве своем считало правильным…»
В том же номере «Курземес Вардс» от 2 июля 1941 года было опубликовано распоряжение немецкого коменданта о немедленной, в суточный срок, обязательной регистрации всех оставшихся в городе членов семей бойцов и командиров Красной армии. Для чего?
Тут напрашивается сравнение. Вновь образованные властные структуры демократической Латвийской Республики образца 1991 года придумали создать реестр населения, чтобы уже окончательно выяснить, кто «наш», а кто — нет, кто может считаться гражданином, а кто пусть и не надеется. А в 1941 году было все гораздо проще.
На следующий день газета «Курземес Вардс» поместила письмо какой-то неназванной «женщины, тяжело пережившей ужасы большевистского террора» под многообещающим заголовком: «Нет места милосердию!», в котором эта дама писал: «Без расследования никто не был и не будет осужден. Поэтому смело выдавайте коммунистов!»
А еще через несколько дней «Курземес Вардс» опубликовала следующее сообщение коменданта корветтен-капитана Брюкнера:
«В прошлую ночь вновь были произведены выстрелы в немецких часовых. В ответ на это расстреляны 30 большевистских и жидовских заложников. Все жители латыши приглашаются немедленно указать полиции безопасности всех еще скрывающихся большевистских и жидовских грабителей. Если нападения, как в прошлую ночь, повторятся, то за каждого раненого немецкого солдата будут расстреляны сто заложников».
Вот для чего тогда понадобилась регистрация…
5 июля 1941 года корветтен-капитан Брюкнер издал следующее «Распоряжение всем евреям в Лиепае»:
«1. Всем евреям (мужчинам, женщинам и детям) немедленно прикрепить к своей одежде на груди и на спине легко видимый опознавательный знак — куски материи желтого цвета не менее чем 10?10 см.
2. Всем евреям мужского пола от 16 до 60 лет необходимо являться каждый день в семь часов утра к пожарному депо для отправления на общественные работы.
3. Время закупок для евреев в магазинах ограничено с 10.00 до 12.00. Вне этого времени все закупки
