кошка — принципиальный интроверт, знает только себя, а собака готова безраздельно отдать себя другим. И не скрывает этого. Собака не способна покинуть хозяина, даже если он не уделяет ей никакого внимания. Кошка же может уйти, даже если он оказывает ей максимум внимания. Так ведется издревле, и века ничего не изменили. Кошки остались кошками. Собака в чем-то походит на своего хозяина, ибо отдала ему себя из одной лишь бескорыстной любви. И потому я глубоко убежден: собака заслуживает нашего особого уважения.
Прошли века. Хозяину теперь не обязательно пасти стада, он может быть счетоводом или агентом по снабжению, но собака все так же верно, как и прежде, охраняет его. Человек и собака поселились, скажем, в гостинице: сначала собака тщательнейшим образом обнюхает комнату, которую определили ее хозяину, оглядится, и горе каждому, кто войдет в этот гостиничный номер! Она готова наброситься на горничную, которая по долгу службы явилась поменять полотенца.
Нынче люди иногда даже сердятся на собаку за такую рьяность, не всегда и не во всем отдавая себе отчет, что причины, движущие ею, выше собачьего понимания! Сколько недоразумений у вас с приглашенными в дом гостями, в отношении которых ваша собака вела себя не так, как следовало бы!
Скольких усилий, к слову сказать, стоило Новакам зазвать к себе в гости завотделом по кадрам, чтобы потом изощряться в извинениях перед гостем за разорванные псом брюки! Долго лупцевали его после случившегося! Урон, понесенный завотделом по кадрам, давно возмещен, а пес все не может понять, за что его наказывают. Откуда собаке знать, что бывают завотделами по кадрам?! Собака знает одно: квартира принадлежит хозяину и его семье и сюда смеют безнаказанно вторгаться лишь глуховатая тетушка и дядя, от которого разит нюхательным табаком, а также, конечно, молодой хозяин со своей шумной детворой (во время их нашествия пес поскорее забирается под стол, чтобы избежать приставаний, и даже не пытается рычать), но как понять собаке, что и на совершенно чужого человека, единственный раз посетившего хозяйский дом, могут распространяться подобные привилегии? Собака привыкает к почтальону и, более того, будет лояльна в отношении слесаря-сантехника, если он пожелает проторчать у вас часок-другой. Но не требуйте от собаки невозможного! Не требуйте, чтобы собака проявляла деликатность к человеку, который потихоньку открыл ваши двери сам! Правда, на суде один из таких незваных гостей бахвалился, будто в квартире, которую он посетил без приглашения, к нему проявила полную снисходительность пара благородных борзых, гордость хозяина и краса всех выставок, за то, что он не прогнал их с дивана. В благодарность за такую поблажку они впустили его, а затем свободно выпустили, не обратив внимания на два битком набитых мешка, которые он прихватил с собой.
Послушание — не просто добродетель, отнюдь! И не надо забывать, что мы, люди, научили собаку послушанию прежде всего из собственного эгоизма и скупости.
Будь собака послушна только хозяину, уже за одно это она заслужила бы памятник. Но собака намного умнее, она слушается и тех, кого для нее выбирает хозяин. Семья хозяина заменяет ей древнюю стаю, и собака ведет себя в семье соответственно этому. Она оберегает всю семью и страстно желает, чтобы все постоянно были вместе. Если вы с чадами и домочадцами отправляетесь на прогулку, то не можете не заметить, что собака без устали носится вокруг вас и не терпит, если кто-то без особой нужды отстает. Она все время озабочена, и прогулка превращается для нее в сплошную нервотрепку.
Тем не менее один из членов семьи для нее главный хозяин. Не обязательно им должен быть мужчина, иногда это женщина. Собака отлично разбирается в структуре семьи, в которой живет. И случается, истинным хозяином становится бабушка, потому что она единственная выводит ее на прогулку и берет на себя все заботы о собаке, когда супруги отправляются недельки эдак на три к морю. Обстоятельство, что собака страстно желает видеть вожаком и главой семьи все-таки самца, ставит перед нами, мужчинами, приятную цель — постараться не разочаровывать нашу добрую псину.
Так что, дорогие мужчины, давайте-ка поднажмем!
Случай на выставке
Это была обычная выставка служебных собак, какие устраиваются по нескольку раз в год. С самого утра собачий лай слышался в отдаленной части Стромовки[22], и одна за другой подъезжали машины с посетителями и участниками. Люди встречались, здоровались. Надо отметить, все, кто имеет дело с собаками, друг с другом немного знакомы, кто по клубу собаководов, кто по прогулкам, некоторые по лекциям…
Владельцы вычесывали собак гребешками, скребли щетками и наводили последний лоск на своих питомцев, чтобы произвести на комиссию самое лучшее впечатление. Искали номер своего круга и готовились провести пса по этому кругу так, чтобы не слишком бросались в глаза его недостатки.
Кроме них, находились здесь и такие, у кого собаки состарились и были уже непригодны для соревнований. Или те, у кого когда-то были собаки. Теперь, приходя сюда, они компенсируют себе утреннюю прогулку и могут хотя бы взглянуть на нынешних собак, чтоб убедиться, так ли они хороши, как некогда их питомцы. Ибо их собаки — в чем они абсолютно не сомневаются — самые красивые.
Хаживал сюда некий старичок-толстячок и таскал с собой на поводке малого шнауцера. Так, ничего особенного, как говорится — двенадцать на дюжину. Но старичок останавливал каждого встречного и с гордостью объявлял, что его собака нечто исключительное: «Вы только поглядите, мадам, какая у него грудь!»
Люди даже не пытались скрыть усмешку, а старичок не уставал втолковывать всем, кто, проявив терпение, не отказывался выслушать, что его собака просто рождена для выставки, конечно более представительной, так сказать государственного масштаба. Здесь он ее не выставляет, потому что не успел вовремя зарегистрировать. Кроме того, собака не его, впрочем, теперь уже его, раньше она принадлежала сыну, преотличнейшая собака, не так ли!
Я ответил:
— Видимо, да, хоть я и не разбираюсь в малых шнауцерах. Я люблю крупных собак…
— Хо-хо, — засмеялся старичок, — крупная собака! Не будьте смешным, приятель, этот мой дьяволенок гроза всех, даже самых больших собак. Я не утверждаю, что ваша его испугается, но однажды он задал такого перца догу, что сбежался народ, потому как дог удирал от него, а он, не отставая, все за ним, за ним! Тот гигант чуть не помер со страху! Я со своим песиком каждый день выбираюсь за город, чтобы он мог пробежать километров десять. Собаке это совершенно необходимо!
Ужасно, до чего назойливы некоторые люди.
Чтобы хоть что-то сказать ему, я спросил, почему же эту великолепную собаку не привел на выставку его сын в дополнительное время?
Человек пыхнул из своей короткой толстой трубки и вздохнул:
— Да-да… но это не… это невозможно… Это, конечно, несчастье, большое несчастье…
И старый человек, запинаясь, рассказал мне, что собака принадлежала его сыну, который долгое время был прикован к постели тяжелой болезнью, никто не мог ему помочь, и он, отец, купил маленького песика, и песик целыми днями оставался с сыном. И в тот последний день тоже был с ним. Дома никого не оказалось, только сын и собака. Так он и нашел их, когда вернулся. Собака сидела на пуховике. Сын уже не дышал. Собака, перепуганная внезапной тишиной, дрожа всем телом, скулила. Старик бросился на колени перед кроватью сына, покинувшего этот мир, и зарыдал. Маленький песик был единственным свидетелем его смерти. Тот, прежде чем издать последний вздох, видимо, гладил собачку, и песик теперь что-то вроде прощального «прости» отцу от сына, и, пока он с ним, сын словно бы незримо находится рядом…
И старый человек, которого все старательно избегали, потому что не желали обременять себя его надоедливой болтовней о необыкновенных качествах его собаки, вцепившись в мое плечо, смотрел, не отрываясь на свою безобразную собачонку с такой признательностью, что я кивнул:
— Да, да, это действительно замечательная собака.
Выставка окончилась, победителям были вручены золотые ленты, менее удачливым — красные и синие. И среди тех, кто возвращался с выставки, плелся старик с трубкой. Всем, кто еще не слышал его рассказа, он втолковывал, что не может участвовать в выставке, потому что его собака, несомненно, получила бы все медали, а это непорядочно в отношении других.
