позорное зрелище. Только меньшинство покажет устремление к названным основам. Но и это меньшинство будет робко шептать о Тонком Мире. Если написать историю явлений познавания основ, она четко скажет о неподвижности сознания.
Не думайте, что многие заняты размышлением о дальних мирах или думают о непрерывности жизни. Именно те вопросы, которые помогли бы улучшить жизнь, остаются в небрежении. Ускорение механических открытий не ведет к сосредоточению мысли, но сами люди хотят узнать нечто новое. Но как же они примут его, если самые первобытные основы не нашли места в сознании? Об этих основах нужно не только вежливо выслушивать, но и принять как действительность.
Совершенно в таких же словах говорил и Мыслитель, но это было более двух тысяч лет назад. Не звучит ли это великим укором человечеству? В способах братоубийства человек усовершенствовался, но утерял способность мыслить об основах. И эти слова повторял Мыслитель более двух тысяч лет назад. (…)
Сопоставьте слова, разделенные тысячелетиями, и подумайте о мертвенности сознания»
Тем не менее, несмотря на сложность и неблагодарность задачи, стоящей перед Белым Братством, Учителя вновь и вновь посылали в мир своих вестников с новыми учениями, утверждавшими все те же важнейшие мировоззренческие принципы, способные усовершенствовать сознание людей в нравственном отношении.
Каким же образом передавались миру основы эзотерических знаний Махатм? Как создавались философские учения теософии и Живой Этики, ныне привлекающие внимание мыслящих людей всего мира?
Как известно, до начала деятельности Е. П. Блаватской о существовании Шамбалы и о мировоззрении Махатм в западном мире знал лишь очень ограниченный круг лиц. Началу просветительской миссии нашей великой соотечественницы предшествовало одно событие, послужившее толчком к раскрытию миру многих тайн гималайской Обители.
Во время одной из ответственных встреч Учителей Братства обсуждался вопрос о том, стоит ли пытаться просвещать в духовном плане людей западных стран, передавая им основы эзотерического знания Востока. Большая часть присутствующих на этой встрече членов Братства решила отказаться от этой попытки, понимая те сложности, которые встанут перед ними и их вестниками на Западе. Однако двое Учителей решили выполнить древнее предписание великого духовного деятеля Тибета — реформатора буддизма Цзон-Ка-Пы, еще в четырнадцатом веке напомнившего всем мудрецам Востока о том, что в конце каждого столетия Архаты должны делать попытку просветить сознание людей, передавая им основы эзотерического знания. Этими Учителями были Мория, потомок могущественных принцев Пенджаба, и Кут- Хуми из Кашмира. Они взяли на себя ответственность за избрание и подготовку вестника, чтобы отправить его на Запад с просветительской миссией и открыть людям Запада часть эзотерических доктрин Востока. Выбор Учителей пал на Е. П. Блаватскую, которая была кармически связана с Учителем Морией…
МИССИЯ Е. П. БЛАВАТСКОЙ
Блаватская и по сей день справедливо считается женщиной-феноменом, женщиной-загадкой. Ее необычные способности и постоянные чудеса, окружавшие ее, стали притчей во языцех. Сама жизнь Блаватской, ее феноменальные психические возможности и принесенное ею в мир учение теософии — все это было удивительным, если не сказать — из ряда вон выходящим. А самое удивительное состояло в том, что Блаватской, как и ее загадочным духовным Учителям, было открыто будущее многих направлений западной науки, о чем уже говорилось ранее.
Совершенно непонятно, почему в философских словарях теософию иногда определяют как «религиозно-мистическое учение». Ни сама Блаватская, ни ее духовные Учителя и не позиционировали теософию как мистическую. Эзотерическая философия Востока всегда считалась ими не мистикой, а реалистическим, объективным знанием, основанным на иных методах познания, недоступных рационалистической науке Запада.
Между прочим, хотя научные подтверждения правильности доктрин теософии последовали в основном не ранее чем через столетие после опубликования «Тайной Доктрины», а современная Блаватской наука XIX столетия была узкоматериалистична — все же научная общественность приняла «Тайную Доктрину» с большим интересом. Лишь самые отъявленные догматики видели в теософии что-то вроде религии — и ругали ее за это. Блаватская отвечала им той же любезностью, критикуя скептицизм и узкий материализм в науке — как теперь выясняется, не зря.
Но что касается критики и нападок, то в этом наша соотечественница натерпелась гораздо больше от западной церкви, чем от ученых-скептиков. Клерикалы отнюдь не жаловали Елену Петровну и принесенное ею в мир учение. В-первых, в теософии, которой быстро увлеклась вся мыслящая часть общества, католические пасторы увидели, и не без оснований, опасного конкурента. Во-вторых, Блаватская в своих философских трудах нещадно критиковала догматизм и лицемерие католической церкви, поддерживающей наиболее реакционные, консервативные порядки в обществе и препятствующей его подлинному духовному и культурному прогрессу. Католическая церковь сполна отплатила Блаватской за ее инакомыслие: самый крупный скандал, преследующий цель опорочить имя Блаватской и выставить ее в глазах общества шарлатанкой и обманщицей, был
Увы, чтобы убедить в чем-то публику, привыкшую к психокинетическим феноменам на оккультных сеансах (стукам, движению стола, поднятию в воздух предметов и т. п., а по большей части — к симуляции этих феноменов медиумами-мошенниками), требовались не только знания. Требовалось обладание паранормальными способностями, которые доказали бы публике, что слова Блаватской истинны, что она не только знает, но и умеет многое. Блаватская действительно умела. Материализация, ясновидение, телекинез — этими способностями она обладала от рождения; усовершенствовать их ей довелось в далеких гималайских ашрамах (школах) ее духовных Учителей. Прошли годы — и бесстрастные кинокамеры зафиксировали и подтвердили истинность феномена материализации в исполнении Сатьи Саи Бабы. Этого индийского святого многие считают чуть ли не Мессией! А Блаватская демонстрировала примеры материализации еще более эффектные, чем он. При этом ни на какое мессианство она никогда не претендовала — наоборот, объявляла все это чепухой, игрушками по сравнению с подлинным духовным знанием.
Блаватская просила окружающих не увлекаться чудесами или, как их тогда называли, феноменами.
