шестерых голодных птенцов своим мясом и своей кровью. Впоследствии этот символ был перенят масонским орденом Рыцарей Розы и Креста и Черного Орла. Так возникла оккультная Священная Коллегия, наследники которой еще встречаются в Шотландии.
Однако в 1316 году, когда папой под именем Иоанна XXII стал кардинал Жак Дюэз, страстный приверженец алхимии и герметических наук, Гастон де ла Пьер Феб и двадцать семь его товарищей решили очень тайно вернуться во Францию. Сначала они достигли Авиньона, где Иоанн XXII дал аудиенцию Гастону де ла Пьеру Фебу и обещал ему свое покровительство. Он возложил на того миссию вернуться в Шотландию и привезти в Авиньон элиту соратников Роберта Брюса.
Но так как дороги кишели разбойниками, Гастон де ла Пьер Феб из предосторожности, прежде чем отправиться в путь, считавшийся опасным, доверил основные из своих тайн одному приору госпитальеров святого Иоанна, бывшему тамплиеру, который жил в Пон-Сент-Эспри. И правильно сделал: он сам и тринадцать его спутников погибли в засаде недалеко от Ле-Мана. Лишь пятеро выживших сумело достичь Шотландии. Они вернулись в Авиньон с отрядом под командованием Жака де Виа, родного племянника Иоанна XXII.
Однако приор из Пон-Сент-Эспри успел разработать новый тамплиерский устав. Будучи единственным и последним хранителем тайн ордена Храма, он осведомил о них тех, кого считал достойными, в частности Жака де Виа. Была избрана коллегия из тридцати трех мудрецов, которая назначила своим главой Жака де Виа как истинного наследника Гастона де ла Пьера Феба. Тамплиерская церковь росла, но оставалась тайной, что не помешало Жаку де Виа погибнуть от яда 6 мая 1317 года. Его наследники назвали себя «Старшими Братьями Розы и Креста», и утверждается, что они существуют по сей день.
Это предание выявляет
Но существовало и другое предание, параллельное этому. Не забудем, что в Шотландии тамплиеры избрали великим магистром некоего Жака д'Омона. Утверждают, что это от него пошли другие ветви того, что сегодня принято называть неотамплиерством. Эта история стоит того, чтобы ее рассказать.
Когда Жак де Моле осознал, что больше ни ему, ни ордену Храма не на что надеяться, он стал думать только о средствах, чтобы сохранить, распространить и увековечить знания и основные принципы, восходящие к отдаленному прошлому. Утверждают, что за несколько дней до казни он кое-что открыл своему племяннику, графу де Боже, и велел ему спуститься в гробницу великих магистров прошлого, чтобы под одной из могил взять хрустальный ларец треугольной формы. Граф де Боже повиновался и принес ларец Жаку де Моле. Тогда тот, удовлетворенный успешным исходом испытания, которому он подверг племянника, рассказал ему обо все, открыв все тайны, и взял с него клятву сделать все, чтобы орден жил до скончания веков. Он также поведал, что этот ларец содержит реликвию, преподнесенную ордену королем Балдуином Иерусалимским, — не менее чем указательный палец правой руки святого Иоанна Крестителя. Наконец, он передал племяннику три ключа, позволявшие открыть сундук, спрятанный в могиле предшественника Жака де Моле.
После того как Жак де Моле погиб. Боже вступил в контакт с девятью тамплиерами, избежавшими грозы, и вместе с ними спустился в мавзолей. Они извлекли оттуда сундук и опустошили две колонны, которые были полыми и содержали «великие сокровища». Далее они постарались переправить этот драгоценный клад в безопасное место — говорят, на Кипр; но почему на Кипр?
Спутники единодушно избрали Боже великим магистром. Но чтобы лучше скрыть орден, который он восстанавливал, Боже учредил новые церемоний, которые спрятал под покровом Храма Соломона. Преемником Боже был Жак д'Омон, и от него пошла череда великих магистров, род которых, говорят, не угас и в наши дни. Но кто теперь великий магистр, сообщать остерегаются. Правда, это тайна. Еще одна.[78]
Официально и открыто для широкой публики орден Храма был воссоздан при Первой империи, не делая тайну краеугольным камнем своей постройки. У истоков этого возрождения стоит некий Бернар- Раймон Фабре-Палапра, родившийся в Корде в 1773 году, вероятно, врач, но скорее его следует отнести к шарлатанам. В один прекрасный день он внезапно объявил себя наследником Жака де Моле и преобразовал клуб, где был председателем, в тамплиерскую секту, в которой, очевидно, стал великим магистром.
В подтверждение своих притязаний он предъявлял
Конечно, новый орден Храма принимал дары и даже продавал дворянские титулы — или их видимость — простакам, жаждавшим позолотить свой герб. Продавал он также инсигнии, знаки отличия и церемониальные одежды, ведь денег лишних не бывает. Успех был огромным.
В эту ловушку попался сам Наполеон. Страстно увлеченный историей тамплиеров, он оказал покровительство начинанию Фабре-Палапра и предоставил свою личную гвардию для торжественной церемонии, состоявшейся 28 марта 1808 года в парижской церкви Святых Павла и Людовика в память Жака де Моле. Мессу служил аббат Югуэ, каноник собора Парижской Богоматери, который в проповеди превознес благочестие и воинские добродетели тамплиеров, защитников Святой Земли. И церковь наполнил «весь Париж» того времени…
Новый орден Храма пережил Империю. В 1833 году он организовал большую церемонию во Дворе Чудес: долго молились за государя (который был сыном цареубийцы, то есть происходил из рода, отомстившего за Жака де Моле), и канониссы, похоже, не слишком одетые, собирали пожертвования — важный момент в ритуалах подобного рода. Это был апофеоз Фабре-Палапра, который, впрочем, начал обнаруживать признаки умственного расстройства. Он умер в 1838 году, и преемником его стал англичанин, адмирал Смит. Между тем Фабре-Палапра в качестве примаса церкви принял некоего аббата Шателя. Но они поссорились и расстались, назвав друг друга шарлатанами и обманщиками. В конечном счете аббат Шатель стал бакалейщиком, но он успел основать собственную церковь, которая, похоже, существует и в наши дни.
Что касается адмирала Смита, то он умер в 1840 году, выполнив свой тамплиерский долг в Алжире, где сражался на стороне французов против неверных. Но его наследство стало поводом для разнообразных расколов и многочисленных скандалов. Этот новый орден Храма скончался в атмосфере полнейшего безразличия. Но как знать? Ходят слухи, что он смог возродиться из пепла.
И это был бы не единственный случай. Во всем мире существует несчетное количество групп, причисляющих себя к тамплиерской традиции и претендующих на права законных наследников. Эти «ордены» по большей части прекрасно известны и носят вполне официальный характер. Перед нами тот же феномен, что и феномен друидов: никогда в мире не было столько неодруидов, как в конце XX века. Помнят ли члены этих тамплиерских «орденов», по большей части принадлежащие к хорошему обществу, что их отдаленные предшественники «никогда не причесывались, редко умывались и предпочитали ходить со спутанными волосами, с запыленным лицом, с загорелой и черной кожей»? Будем серьезными людьми. Если в наши дни еще есть настоящие тамплиеры, они стараются не привлекать к себе внимания.[79]
Храм разрушен. В этом разрушении обвиняют короля Франции Филиппа Красивого и папу Климента V. Это, конечно, верно, но лишь на первый взгляд. Орден Храма, должно быть, содержал в себе самом зародыши собственного разрушения. В начале XIV века он стал социальным, экономическим институтом и более не соответствовал идеалам, которые были определяющими при его учреждении. Христиане окончательно утратили Святую Землю, и у фантазий Раймунда Луллия о христианизации мусульман было бы очень мало шансов воплотиться в жизнь, даже если бы Филиппу Красивому удалось добиться своего
