одеваться, он оставался любимцем женщин.
Однако Сету недоставало захватывающей дух красоты его друга. Зато он обладал той привлекательностью, которая заставляла сильнее биться не одно сердце.
— Знаешь, тебе самому не мешало бы оживить свой гардероб более яркими красками, — дружелюбно предложил он Джейку, довольный тем, что отвлек друга от происходящего наверху. Решив, что сейчас весьма уместна добродушная шутка, он добавил: — Ты представить себе не можешь, как яркая одежда улучшает дурное настроение.
— Не думаю, что брюки в красно-синюю клетку способны очень развеселить меня, — прорычал Джейк, с удивлением рассматривая наряд Сета.
— Джейк, я знал, что к старости ты рискуешь стать занудой, но не думал, что ты такой узколобый. — Он критически осмотрел неяркий, но тем не менее отлично сшитый костюм Парриша и, поддразнивая, добавил: — У моего портного есть отличный отрез тонкого фиолетового сукна. Оно очень бы тебе пошло.
— Фиолетовое сукно? Хм. А нет ли у него валансьенских кружев для оторочки?
— На мой взгляд, лучше алансонские. Но, если ты настаиваешь на валансьенах…
При мысли о мужественном Джейке Паррише, расхаживающем по Сан-Франциско в фиолетовом наряде с кружевными оторочками, Сет расплылся в широкой улыбке. Неожиданно к его веселью присоединился смех густого баритона, и он вдруг ощутил, как сильно ему не хватало юмора прежнего Джейка.
— Неужели меня обманывает слух? — проговорил он, изображая притворное недоумение. — Возможно ли, чтобы суровый, мрачный Джейк Парриш засмеялся?
Он оглядывал приятеля с напускной заботой и беспокойством.
— Наверное, в прошлый раз мне надо было действовать полегче. На прошлой неделе я дал тебе пару мастерских ударов по голове. Вероятно, от них где-то треснул череп.
Джейк улыбнулся дружеской подначке. Оба помнили, что до войны Джейк был неоспоримым чемпионом Олимпийского клуба, и Сет никогда и не помышлял скинуть его с этого трона.
Но так было до ранения Джейка. Теперь всех его усилий едва хватало, чтобы удержаться на ногах. Где уж тут говорить о большем. Тем не менее добродушные подковырки Сета оказались столь заразительны, что Джейк снова рассмеялся:
— Чтобы расколоть эту упрямую черепушку, нужно что-нибудь посильнее твоих жалких усилий. А если уж говорить о голове, то как ты себя чувствовал на следующее утро?
— Просвещенным и озаренным.
— Просвещенным? И что же это за озарения посетили тебя оттого, что тебе удалось наконец затащить сладостную Мери Эллен Палмер в свою постель? — поинтересовался Джейк.
— Я понял, почему преподобный Хо Янг так настойчиво выступает с проповедями против алкоголя. Я чувствовал себя как в аду!
От одного воспоминания об этом Сет поглядел на стакан в руке с гораздо меньшим энтузиазмом.
— Слишком плохо. А то я уже собрался было услышать бестактные детали твоих любовных приключений с Мери Эллен.
— А при чем тут Мери Эллен?
— Но ведь ты же упоминал ее в тот вечер. — Джейк ехидно сверкнул глазами, увидев, как побледнел его друг. — Если говорить серьезно, ты не только упоминал ее. Мне помнится, ты собирался постучаться в ее дверь и вытащить ее из постели. Не думаю, что она стала бы слишком бурно протестовать. Кажется, она только и ждет такого случая. Всем известно, что она ни о чем больше не думает, как только о том, чтобы найти причину затащить тебя в свои брачные сети.
Сет простонал;
— Боже! Надеюсь, ты меня урезонил! Вот уж чего мне меньше всего надо, так это Мери Эллен, рыдающую об испорченных репутации и перспективах на брак.
— Вроде той сцены, что она так драматично разыграла прошлым месяцем перед Фрэнком Уилсоном?
— Или столь же душераздирающее представление для Майкла Смита месяцем раньше, — с усмешкой поддакнул Сет.
— К счастью, ты был настолько пьян, что не смог бы затащить кого-либо в постель, включая себя самого. Последнее, что я видел, это, как тебя на ватных ногах отводили наверх твои многострадальные слуги.
При воспоминании о том, как Сета, вопящего непристойные песни, волокли по лестнице, Джейк расплылся в улыбке.
— Тогда поговорим об отравляющем влиянии бренди! — заявил Сет, поднимая шуточный тост. И продолжил: — А также об опьяняющих женщинах. А раз уж я о них вспомнил, то как там насчет леди доктора?
Секунду Джейк тупо смотрел на приятеля. Как всегда, Сету удалось отвлечь его от проблем. У друга был огромный талант смешить его даже в самых плохих ситуациях. Джейк навеки останется у него о долгу за поддержку в те ужасные дни после ранения. Боль была такой сильной, что Джейку казалось, он не выдержит больше ни секунды. Однако Сет говорил или делал что-нибудь этакое и отвлекал его от страданий.
— Ну? Скажи, она лакомый кусочек? — Сет озорно усмехнулся. — Может, ей стоит осмотреть твою ногу? Учитывая место, где расположен шрам, это будет забавным. Если подумать, то и у меня найдется несколько болячек…
— Она из Миссии, — прервал его Джейк.
Сет сразу же перестал усмехаться, и на лице у него появилось выражение шокированного восхищения.
— Если в Сан-Франциско чего-то не хватало, чтобы сделать нашу жизнь адом, так только еще одного постного лица старой спасительницы душ.
Джейк расхохотался:
— Она одна из привержениц Давинии Лумис и, кажется, не отличается особой праведностью. Если тебя это беспокоит, она не тычет в Библию, не молится и не читает проповедей.
— Но лицо у нее постное. Я прав? — настаивал Сет. Джейк уже собирался возразить, но не успел этого сделать, так как в комнату, словно бешеный слон, ворвалась Мамми Селина.
— У нас трудности, маета Джейк. Огромадные трудности, — залепетала она, возбужденно теребя свой передник.
— Ну, что на этот раз, Селина? Опять Хо стянул один из твоих амулетов вуду? — с притворной серьезностью спросил Джейк.
Обычно «огромадные» неприятности Селины означали какие-то проделки Хо Яна.
— Ничево подобнова. Это все докта Варне. Он указывает этой леди, что значит быть действительно докта. И эта посля таво, как она сделала так многа хорошева. Она заставила миссус все время быть тихой. Она причесала ей волосы и гаварила так, будто все в порядке А потом пришел этот докта Барнс и начал ее обвинять и скандалить. Миссус опять стала вопить и просить леди не оставлять ее. Тама сейчас многа спора! Леди назвала докта Барнса Шарлоттой Батчер. Он просто взбесился после этава.
— Шарлоттой Батчер? — нахмурив лоб, спросил Джейк и засмеялся. — Уверен, что это было «шарлатан» и «мясник». — Он представил себе реакцию этого напыщенного индюка на такое заявление от женщины.
Селина уперлась руками в свои костлявые бедра и строго посмотрела на хозяина:
— Я так и сказала. Миз Пенелопа приказала леди докта уйти. Эта не справедлива к леди докта. Что вы об этом скажете, маета Джейк?
Джейк вздохнул:
— Полагаю, настало время подняться и продемонстрировать галантное спасение.
— Ну, этого я уж никак не хочу упустить. Джейк Парриш спасает леди Миссионерку.
— А кто говорит о леди Миссионерке? Если моя догадка верна — в спасении нуждается доктор Барнс.
Глава 4
— Оставайтесь на месте! Ни шагу дальше! — Хелли громко предупредила Меджи О'Ши, и та поспешно ретировалась, оставив на поле битвы метлу.
— Это лишь подтверждает мою точку зрения, что женщинам для занятий медициной не хватает отваги, — сверкая глазами на своих помощников- практикантов, Клода и Бенедикта, заявил доктор Барнс.
— Легко могу представить, какова эта точка у такого непредвзятого, прогрессивно мыслящего типа, как вы, — огрызнулась Хелли.
Больше всего ее раздражало то, что он искренне рассматривал женщин как слабоумных детей и соответственно обращался с ними. Хелли становилось не по себе при мысли, какое медицинское обслуживание получит женщина, попадись она ему в лапы.
Повернувшись, чтобы освободить руку от мертвой хватки Сирены, Хелли попыталась успокоить свою пациентку:
— Все будет хорошо, дорогая. Тебе нечего бояться.
Сирена была явно напугана появлением мужчин, и все попытки Хелли успокоить ее оканчивались неудачей. Всякий раз, как ей удавалось высвободиться, Сирена вцеплялась в нее снова.
— Заставьте их уйти! — выкрикнула Сирена, поглядывая из-за плеча Хелли на коренастого краснолицего доктора и его помощников. Доктор Варне сверкал на роженицу глаза ми, и таящаяся в его взгляде угроза заставляла ее лишь тихо всхлипывать и прижиматься к Хелли.
— Ты обещала, что не позволишь никому меня трогать, — по-детски лепетала она. — Ты обещала!
— Успокойся, Сирена. Никто не собирается делать тебе больно.
Почему эти идиоты не уйдут и не дадут ей делать свое дело? Безо всякого предупреждения Сирена испустила долгий, сдавленный вопль. Она отпустила Хелли, упала на колени и, схватившись за живот, запричитала:
— Больно! Больно! Больно!
— К черту, женщина! Разве вы не видите, что миссис Парриш вот-вот родит?
Доктор Варне приказал своему помощнику схватить Сирену.
— Какая проницательность! И как вам удалось это заметить? — съязвила Хелли. — Что это, вторая схватка за последние пять минут?
С этими словами она огрела помощника доктора метлой по голове как раз в тот момент, когда он был почти рядом с Сиреной. Тот взвыл — палка вновь с грохотом опустилась на его череп. Мужчина прикрыл голову руками и скрючился под угрожающим взглядом Хелли.
— Мистер Парриш нанял меня для помощи родам, и я собираюсь сейчас этим заняться, — заявила Хелли.
— А я обслуживаю семью Парришей многие годы и,
