опускающий взведенного «макфайра». С другой осматривал коридор через прицелы поднятых с пола ПСФов Хайес. Да еще из бота вышел вооруженный «хэнд-кэнноном» спутник Дика. Теперь уже все понимали, что на корабле есть как минимум один «призрак». Но никто пока не мог понять происходящего. Знающие, как можно увидеть «призрака», Дикаев и Хайес почти одновременно заметили неявное движение в разных концах коридора. И открыли огонь они тоже одновременно, но в противоположные стороны.
– Всем в бот! – Командор понял, что «призрак» далеко не один, и они обречены, если не уберутся с корабля.
Тем более он прекрасно знал, как работают «призраки» в такой ситуации. Ведь когда-то давно, запустив несколько особей на корабль гранисян, Дикаеву удалось захватить целый боевой звездолет врага.
– Прикрой! – крикнул Дик пирату с «хэнд-кэнноном», пропуская всех в бот.
Опасавшийся до этой секунды повредить системы или целостность корабля, боец не заставил повторять дважды. Рев ручной пушки, пурпур импульсов, визг невидимых тварей. Мердок на руках осторожно занес Мию в бот. Следом Фил волоком затащил разорванное тело Люки.
– Створы! – Командор, не останавливаясь, палил в кажущуюся пустоту коридора, пятясь в проем створов.
Мердок в два прыжка оказался на пилотском месте, набирая команду на отстыковку. Створы скользнули, едва не задев пирата с ручной пушкой, который, выпустив последнюю очередь, заскочил в бот. Через пять секунд бот отвалил от «Бриза».
– Дьявол! Что у вас здесь творится? – Дик склонился к Мие, которой становилось все хуже.
– Я умираю? – Она отлично разбиралась в ранах, и поэтому не столько спрашивала, сколько утверждала. – С тобой ничего не случилось?..
– Что? – Дик склонился ниже. – Не говори. Экономь силы. Мы тебя вытащим.
– Нет. Я знаю… – Она улыбнулась. – Мне сейчас уже можно говорить. Ты жив, а это главное.
Дик сжал голову руками, чувствуя, что она вот-вот взорвется от того хаоса мыслей, которые в ней метались.
– Что ты такое городишь, девочка? Я только что нашел вас вновь. Я не могу тебя опять потерять.
– Так угодно Господу. Но я спокойна, потому что я разыскала тебя. Ты жив. – Девушка начала задыхаться, постанывая при каждом вздохе. – Все кончено, Дик. Я только хочу… сказать… сказать тебе… я люблю… я люблю тебя… прости…
Она вдруг вытянулась и затихла. Дикаев молча сидел рядом, не отрываясь от ее лица, на котором застыла спокойная умиротворенная улыбка. Хайес прошел в кабину пилота и опустился прямо на пол у стенки.
– Я вспомнил. – Голос его был совершенно бесцветен.
– Что? – Мердок в открытую дверь видел, как умерла Мия, и даже расслышал ее последние слова, поэтому возглас Стивена не сразу дошел до его сознания.
– Я вспомнил, где я его видел. Это не канонир с корабля Свободных. Это командор Рагон, собственной персоной. Он нашел самый надежный способ уничтожить Дика. Вот только, наверно, не предполагал, что Дик окажется тут так быстро. Думаю, он планировал выпустить своих призраков, когда Дик прилетит специально проведать нас. Тогда все сложилось бы иначе. А сейчас ему пришлось импровизировать. Но и тут у него все бы получилось. Он бы убил Дика первыми выстрелами и сбежал в недра корабля. Нас бы прикончили его питомцы. Вопрос только в том, где он их так долго прятал и как провел на корабль. Но это уже не имеет сейчас значения.
– Рагон? – Амос ничего не соображал, буквально раздавленный гибелью Мии.
– Извини, это все глупо. Прости. Я знаю, как ты к ней относился. У нас всех огромная потеря. И Люка тоже. Это самый черный день со дня гибели старого флота командора. – Хайес поднялся. – Главное, не дать Дику сейчас расстрелять твой корабль. Иначе боя с флотом Рагона не избежать. Пусть они пока останутся в неведении.
Дана Реззера вновь выпустили под залог. Только внес его на этот раз его новый импресарио Саймон Черненко. Суд, состоявшийся через два дня, приговорил его к году тюрьмы условно и штрафу в двести тысяч империалов в пользу пострадавших. Сразу после окончания заседания суда Черненко посадил Реззера в свой шикарный огромный гравитолет, пообещав подбросить до дома.
– Слушай, сынок, у тебя большие проблемы. Я понимаю, что ты ее любишь. Но вопрос в том, любит ли она тебя? – Подняв перегородку между водителем и салоном, Саймон, не спеша, налил себе немного коньяку. – Ты сейчас на волосок от клетки, в которую тебя упекут за следующий разбитый вне ринга нос. И те пару лет, которые ты там проведешь, могут навсегда выбить тебя из седла. Не психуй. Я только советую. Ведь я в тебе заинтересован, как никто другой. А ты уверен, что та, ради которой ты готов сейчас попасть за решетку, сумеет прождать тебя эту пару лет? А?.. Ты уж прости меня, старого, но я не питаю таких иллюзий в отношении женщин. Даже если она тебя любит, то в полном одиночестве промучается полгода от силы. Потом позволит себе сорваться. Потом поймет, что Рубикон перейден и все уже по-другому. Но это, если любит. А ты в этом уверен? Ведь дыма без огня не бывает.
– Я не могу без нее. Мне ничего не нужно, если ее не будет рядом. – Реззер даже не бесился, понимая, что Черненко совсем не хочет его задеть.
– Эк тебя прихватило. Бывало и у меня такое безумие. Но я ни разу не ставил на себе крест из-за юбки. Даже из-за самой для меня желанной юбки. Возможно, я всегда был циником, но я мог остановиться и вспомнить, где место женщины в моей жизни. А тебе бы о тренировках побольше думать. Ладно, сынок, я не буду больше соваться в твои сердечные дела. Но ты уж постарайся вернуть свою голову на место. И протяни на свободе хотя бы до следующего боя.
В последних словах Саймона Реззеру почудилось какое-то разочарование. Но они уже приехали к дому Дана, и импресарио жестом показал, что разговор окончен. Дан вышел из машины, и гравитолет тотчас скользнул прочь.
Квартира была совершенно пуста. Реззер набрал номер коммуникатора Ли, но, даже не дождавшись сигнала, дал отбой. Какое-то депрессивное опустошение навалилось на него. Пройдя в холл, Дан налил себе полный стакан виски и почти залпом осушил его. За окном медленно сгущались вечерние сумерки.
