впервые была изображена Камчатка. Против оконечности Азии на карте были показаны два острова и один остров огромной величины. Исследователи видят в малых островах этих – острова Диомида, а в большом острове ту же Большую Землю – Аляску. В заголовке карты Гоманна говорится, что земля «Камчадалия» и окружающие ее морские просторы были открыты и пройдены сибирскими ловцами соболей. Несомненно, что Гоманн пользовался русскими сведениями не только о «Камчадалии», но и о «Большой Земле» Повою Света.
Через год в Петербурге объявился казачий голова Афанасий Шестаков из Якутска. Неграмотный, он, однако, берег как святыню несколько привезенных им карт. Неизвестный составитель на одной из этих карт изобразил берег Большой Земли. Шестаков горел благородным рвением – ступить на неведомый берег. Как казачьему голове, ему еще очень хотелось покорить чукчей и привести их в российское подданство. Шестакову дали средства, дали людей, а карты, видимо, тогда же отобрали. Шестаковские карты давно бесследно исчезли; говорят, что их в свое время имели на руках Миллер и Делиль. Ученые нашей эпохи знают, что в Национальной библиотеке в Париже хранилась лишь французская копия карты казачьего головы. Шестакову дали в помощники ученых людей – геодезиста Михаила Гвоздева, капитана Дмитрия Павлуцкого, подштурмана Ивана Федорова и четыреста тобольских казаков...
Тем временем Витус Беринг с мостика бота «Святой Гавриил» видел раскинувшиеся вокруг воды пролива, который был открыт задолго до него Семеном Дежневым. Беринг в это плавание, как известно, заметил острова Шумагина недалеко от южного края Аляски, открыл Командоры и остров Св. Лаврентия. Но Беринг не виден берегов Нового Света... Он повернул обратно.
Зато Афанасий Шестаков ринулся к Большой Земле. На кораблях «Лев» и «Восточный Гавриил» он отправился к Пенжинской губе. Он думал пройти к устью Анадыря и оттуда двигаться, огибая Камчатку, к заветной Большой Земле. Но Шестаков был убит чукчами, а корабль «Лев» сожжен коряками. Сказание о Большой Земле жило в сердцах русских людей. В год гибели Шестакова на «Чукотском Носу» побывал служилый Афанасии Мельников («Чукотский Нос» – мыс Дежнева). Он сам был свидетелем того, как к «носовым чукчам» пришли те самые «зубатые люди» с морского острова, до которого с мыса Дежнева было лишь один день ходу. Люди с «зубами» из моржовой кости, вставленными в прорези щек, сказали Мельникову, что от их острова до Большой Земли только один день пути. В обетованной Большой Земле водятся бобры, лисицы и соболи.
Вскоре и Дмитрий Павлуцкий увидел эскимосов.14 июля 1731 года он бился – уже не в первый раз – с воинственными чукчами близ мыса Дежнева. Павлуцкий начальствовал над большим отрядом: с ним было около пятисот русских, юкагиров и коряков. Бой был жестоким и долгим. Тела чукчей покрывали приморскую тундру, и русские, осматривая поверженных врагов, нашли среди них тело «зубатого» человека. У него «на губе были дыры, в которые вставляются зубы, из моржовых зубов вырезанные». Историки полагают, что в бою с отрядом Павлуцкого принимали участие союзники чукчей – эскимосы с острова Диомида. Это было первое сражение русских с обитателями севера Нового Света.
...Между тем русская и европейская наука осмысляла сказания о Новом Свете. Швед Страленберг (Ф.-И. Табберт), возвратившись на родину из Сибири, издал при своей книге карту северо-востока России. На карте была видна Чукотская земля, южнее – Анадырский Нос. К востоку от Чукотки за морским проливом виднелся большой и длинный остров. Страленберг отмечал, что эта земля была населена «пухоходцами». Может быть, Страленберг хотел сказать «одетыми в пух»? Ведь алеуты ходили в «парках» из птичьих шкурок «Остров пухоходцев» был, конечно, Аляской.
В то же время Витус Беринг писал:
«...Признаваю, что Америка или иные между оной лежащие земли не очень далеко от Камчатки. И буде подлинно так, что можно будет установить торги с тамошними обретающимися землями...»
Морской капитан при Оренбургской экспедиции – Джон Эльтон – в проекте, поданном русскому правительству, просил «об изыскании корабельного ходу из Архангельского города около Новой Земли в Японию, Китай, Индию, Америку».
В годы, когда Россия озарялась холодными огнями Ледяного дома, незадачливый, но достославный пиит Тредьяковский пел «на голос» перед императрицей Анной:
В царствование Анны Иоанновны подштурман Федоров и геодезист Михаил Гвоздев достигли Нового Света. Этим незаметным героям сопутствовал мореход Кондратий Мошков, участник походов Лужина, Беринга и Афанасия Шестакова. Кораблем «Гавриил» командовал Иван Федоров, Мошков был за лоцмана.
У «Чукотского Носа» мореплаватели увидели чукч, которые никак не хотели платить ясака, заявляя, что именно они и дрались с Павлуцким. А затем...
«...августа 21 дня подняли якорь, паруса распустили и пошли к Большой Земле и пришли к оной земле и стали на якорь, и против того на земле жилищ никаких не значилось. И подштурман Иван Федоров приказал поднять якорь, и пошли подле земли к южному концу и от южного конца к западной стороне видели юрты жилые».
Так просто писал Гвоздев о своем великом открытии. Но к этому «жилью» открыватели не могли подойти из-за встречного ветра. «Гавриил» шел «подле земли», возвращался назад, и берега Аляски проплывали вровень с кораблем. Но на море упал «ветер презельный». Федоров взял курс SW, и корабль отнесло от заповедных берегов, к которым столько веков стремились русские люди.
Участник плавания, ссыльный Скурихин, впоследствии показал, что «Гавриил» шел с попутным ветром дней с пять от устья Анадыря на восток. Вскоре мореплаватели увидели землю и, не доходя половины версты до нее, поняли, что это – не остров. Берега слагались из желтого песка. Мореходы увидели «жилья юртами по берегу и народа, ходящею по той земле, множество; лес на той земле великой лиственничной, ельник и топольник...».
Географы утверждают, что Гвоздев, Федоров и Мошков побывали близ того мыса Аляски, который известен нам под названием мыса Принца Уэльского – самого западного на американском берегу. Коренные жители этот мыс называют Нихте. Там испокон веков встречались жители Аляски с чукчами для меновой торговли.
Скурихин добавил, что корабль шел вдоль берега Большой Земли действительно дней пять, но люди «конца земли не усмотрели» и решили возвращаться. Тогда в проливе были открыты острова Диомида (Гвоздевы).
От острова Кинга к кораблю Гвоздева приплыл в малой кожаной лодке человек, который рассказал русским о своей земле.
«...и лес на оной земле, сказывал, так же и реки. А про зверей, сказывал, что имеются олени, куницы, и лисицы, и бобры речные...» –
сообщали открыватели Нового Света.
В это плавание Иван Федоров положил впервые на карту оба берега Берингова пролива, а Гвоздев назвал вновь открытый берег «Землицей Кыгмальской», потому что чукчи ему растолковали, что Аляску они зовут «Землей Кыымылат» – страной эскимосов.
В августе 1732 года Гвоздев и Федоров совершили свое открытие. Они не могли знать, что в Петербурге к тому времени был решен вопрос о второй экспедиции Беринга, причем сначала ему было приказано попытаться пройти берегом Америки до «Мексиканской провинции». И в Петербурге еще ничего не знали об открытии Гвоздева и Федорова.
Поэтому Алексей Чириков, доблестный помощник Беринга, до сих пор недостаточно еще оцененный, в самом начале 1733 года писал в Адмиралтейскую коллегию:
«...чаем, что Америка не весьма далече от Чукотского восточного угла, лежащего в 64 градусах, и может быть, что от Павлуцкого слышится о самой Америке. А можно достоверится и освидетельствовать о Америке и не доходя к Зуйду до ишпанского владения... А чтоб для одного уведомления иттить до Мексиканской провинции признаваю не для чева...»
Это писал прозорливый Алексей Чириков.
Между тем открытие Гвоздева и Федорова могло быть предано забвению, как и подвиг Дежнева. Слабый здоровьем Иван Федоров умер в феврале 1733 года. Михайло Гвоздев после смерти своего начальника отослал «Морской диурнал, или лагбук» в Охотское правление, но карт к лагбуку почему-то не
