добивались с помощью пигментаторов.
— Кто это? — мог бы спросить Бастиан у торговцев, потыкав пальцем в туристов.
Двухсторонний зоопарк, где все одновременно — его обитатели и посетители, и поэтому их отделяют друг от друга оградой. Вот только кого от кого защищают?
Бастиан так загляделся на этих уродцев, что и не думал вставать. Прямо перед его носом возникла пара ног, обутых в черные форменные сапоги на толстой рифленой подошве. От них дурно пахло. Бастиан отвернулся.
— Ну чего разлегся?!
В конце этой реплики вряд ли стоило ставить знак вопроса. Скорее это был своеобразно выраженный приказ. Сразу и не поймешь, чего от тебя хотят, но чтобы Бастиан поменьше задумывался над смыслом фразы, носок сапога легонько пихнул его в плечо.
— Полегче можно? — спросил Бастиан, демонстративно продолжая лежать. Он не привык, чтобы правоохранители вели себя столь нагло. Но, видимо, здесь царили другие порядки.
— Поговори у меня! — донеслось сверху.
Бастиан не смотрел на лицо говорившего.
К нему подошел Александр, молча протянул руку.
— Спасибо. Я сам.
— Все в порядке?
— Думаю, что да.
Не стоило говорить о такой мелочи, как синяки на коленках. Это ерунда, учитывая все, что с ними случилось. Неудивительно, что туристы уставились на них с интересом. Они представляли из себя экзотическую картину, похожие на погорельцев с небольшим скарбом, который успели спасти из огня.
Правоохранитель был вдвое шире Бастиана в плечах — скорее за счет силового панциря, а не благодаря великолепной мускулатуре, и на две головы выше, но половину этого можно было списать на рифленую подошву сапог, сама же голова была огромной из-за шлема с вытянутым, словно у насекомого, хоботком, в котором находился многофункциональный фильтр. В таком любая гадость пока дойдет до носа и рта, превратится в живительный, в меру увлажненный воздух. Может, это и не шлем вовсе, а голова у него такая — мало ли чего можно добиться генными мутациями. Экономия в обмундировании налицо.
Бастиан улыбнулся этой мысли.
— Чего лыбишься, придурок? — завелся правоохранитель. Похоже, он выбрал Бастиана, как наиболее слабое звено, главным объектом для своих нападок. — В отделение захотел для выяснения личности? Ну как, хочешь в отделение?
Бастиан замотал головой.
— Правильно. Но в отделение заглянуть все-таки придется. Веди себя хорошо, а то ведь мы тебя можем задержать без предъявления обвинения на трое стандартных суток. Понял, улыбчивый?
Бастиан кивнул. Но правоохранителю надоело его молчание.
— Ты чего, язык откусил? Я кого спрашиваю? Ты понял?
— Да, — тихо произнес Бастиан оттого, что в горле у него пересохло, и говорить громче он не мог.
Он завертел головой по сторонам, ища помощи. Но все его новые знакомые тоже были заняты разговором с еще шестью правоохранителями. Бастиан не сомневался, что если снять с полицейских одежду, то все они будут не только на одно лицо, но и абсолютно неотличимы друг от друга, будто сошли с конвейера или их вырастили в клонопитомнике. Бастиан не разбирался в обозначениях на силовых панцирях и шлемах, но, судя по тому, что рисунки были довольно примитивными, носившие их правоохранители больших чинов не добились. Собеседник Бастиана обладал самым витиеватым рисунком.
Бастиан чувствовал себя очень неуютно еще и оттого, что правоохранители держали их под прицелом.
— Эй, смотри на меня. Я плохо тебя слышу. Надо говорить громче и четче, и не забудь в конце фразы добавлять «офицер».
— Да, я вас понял, офицер, — горло прочистилось. Голос Бастиана звучал погромче, но, видимо, все- таки недостаточно, чтобы удовлетворить правоохранителя.
— Уже лучше, но надо повторить.
— Может, прекратим этот цирк? Какие у вас к нам претензии?
Бастиану на помощь пришел капитан, только что отделавшийся от расспрашивающего его правоохранителя, не то Бастиан так бы и повторял одну и ту же фразу, словно попугай или заевший аудионоситель.
— И хотелось бы, чтобы вы не держали нас под прицелом парализаторов. Мы все-таки не преступники.
— А вот это мы еще проверим.
— Да ладно, Майкл. Они чистые. Незаразные. Эпидемию не разнесут. Я проверил, — сказал правоохранитель, прежде общавшийся с капитаном.
— Нет, — не согласился Майкл, явно раздраженный фамильярностью своего подчиненного, продемонстрированной в присутствии посторонних. Может, наедине они так и общались, но в общественном месте надо соблюдать субординацию. — Доставить их в отделение! — приказал он.
— Есть! — откликнулись правоохранители, по тону начальника догадавшись, что он чем-то недоволен, и на всякий случай вытягиваясь по стойке смирно. В этот момент парализаторы у них в руках пошатнулись, и Бастиан испугался, что кто-нибудь случайно спустит курок.
— Этим скотам надо показывать, где их место, а то обнаглеют и еще начнут талдычить о своих правах.
Последнюю фразу Майкл произнес по внутренней связи. Никто, за исключением сослуживцев, его не слышал.
— Следуйте за нами! — гаркнул один из правоохранителей, скосив взгляд в сторону все еще глазеющих на происходящее туристов, и зло бросил уже им: — Всем разойтись! Здесь вам не цирк!
— Что значит следуйте за нами? — спросил капитан, явно не намереваясь никуда идти.
«Ну зачем он нарывается на скандал», — подумал Бастиан.
Правоохранитель, уже сделавший первый шаг, замер, посмотрел на капитана, и если бы шлем мог передавать эмоции, то на нем наверняка бы проступило сперва удивление, сменившееся затем раздражением. Правоохранителю и в голову не приходило, что кто-то может оспорить его приказ.
— А вы не понимаете, что это означает?
Ответил он не сразу, с паузой в несколько секунд, но на этот раз не оттого, что переговаривался с подчиненными, а, подавляя в себе желание, въехать прикладом парализатора в лицо капитана. Это ему удалось с заметным трудом. Пальцы сжали парализатор до хруста в костях. Когда он опять заговорил, голос его звучал сдавленно, будто его мучили боли в животе.
— После установления ваших личностей и проверки законности вашего пребывания на планете вы будете отпущены. Следуйте за нами! — хотя содержание приказа не изменилось, но произнесен он был с совершенно другими интонациями, менявшими его смысл. Теперь это был не приказ, а скорее просьба.
Капитан кивнул. Под конвоем они прошли в местное отделение полиции. Их провожали взглядами. Толпа приказ копов не выполнила и не расходилась даже после того, как торговцев увели. Завидев скопление людей, подходили новые любопытствующие. Они старались пробиться в первые ряды, но смотреть уже было не на что, и тогда они начинали расспрашивать соседей. Состав толпы менялся. Вскоре не осталось почти никого, кто сам видел, что здесь стряслось, и спрашиваемый мог лишь пересказать то, что услышал от других. Но и эти рассказы находили слушателей.
Глава 3
Бастиан сидел на полу, потому что здесь не было ни кресел, ни лавок, ни стульев, тупо уставившись в одну точку перед собой. Он сидел, просто клон клоном, или скорее коп копом, с тупым выражением лица, свойственным нижним чинам полиции. Верхние чины приобретают вместе со званием еще и наглость во взгляде, которая появляется от чувства вседозволенности и безнаказанности.
Обстановка такая, что начисто сглаживает все извилины мозга, постепенно наступает амнезия,
