– Да и фиг с ними, – машет рукой счастливая Сонька. – Обойдемся пока. А потом будут. Егор же бизнес открывает, и еще планы есть. А я его поддерживать буду изо всех сил. Я поняла – моя миссия быть настоящей женщиной и во всем поддерживать любимого человека.
С ума можно сойти.
Да, здорово у Сони приоритеты поменялись за три месяца. Да и сама она. Где та холодная, высокомерная и неприступная красавица? Осталась лысая оторва, но, правда, очень красивая. Мне так она больше такая нравится. Значительно живее.
Егор, наоборот, посерьезнее стал. Ему уже некогда доказывать всему свету свою независимость – слишком дел много. Поэтому он из нигилиста превращается в нормального бизнесмена, хотя и очень неформального. Но это уж черта характера, с ней не поспоришь. Он навсегда останется неформалом, даже если семь дней в неделю в пиджаке будет ходить. В таком случае по вечерам он будет его сдирать с себя и топтать ногами.
Н-да, вот так новость. В конце концов, нашумевшись, мы молчим и смотрим на них. Сравниваем. А что, может, и хороша парочка.
– Что это, вашу мать, за перекрестное опыление? – вдруг восклицает Антон.
– В смысле?
– Анжела с Сониным парнем, а Соня с Анжелиным партнером!
– Точно, – мы хохочем, Соня с Егором сидят довольные.
– Чур, – говорю я, – даже за ручки не держаться. Про поцелуи и обнимашки я уж и не говорю. Блин, ну вот как вы теперь при встрече целоваться в щечку будете? По-дружески уже не получится.
– Через салфетку, – смеется Егор.
– А я вам говорила! – вдруг восклицает Сима.
– Что?
– Что они снюхаются; помните, когда Соня к нему переезжала, я говорила об этом. Как и про ребенка. Меня интуиция не обманывает.
– Слушай, Сима, – говорит Антон. – Мне кажется, тебе свое шестое чувство надо пока попридержать. Пока еще какая-нибудь материализация твоих чувственных идей не случилась.
Так что с собрания мы уходим ошарашенные.
– Может, вам тоже заявиться? – подкалывает нас с Антоном Боков, но я отмахиваюсь.
Я возвращаюсь домой. Артема уже нет, он уехал на тренинг к десяти часам. На такси. Я слоняюсь по квартире и трогаю его вещи. Потом достаю все, что у него есть в сумке, приготовленное на три дня, и аккуратно раскладываю. Редкое явление. Вообще-то я хозяйка отвратительная.
Дело в том, что, когда я родилась, моим родителям дали отдельную квартиру, и мама ужасно обрадовалась:
– Ой, Лариску не могли толком приучить к домашней работе, пока с подселением жили, так хоть Наташей займемся.
И занялись. Мама настойчиво приучала меня к труду. Посуда, полы, грязная обувь – все полагалось мыть. В саду полагалось собирать всяких тварей и клубнику.
В общем, надо ли говорить, что от этих безобидных занятий меня отвратили навсегда. Я сопротивляюсь им аж до болезни, до тошноты и головокружения.
Поэтому, видимо, я всю жизнь начальник – чтобы ничего самой не делать.
А сейчас я разложила сумку Артема с удовольствием. Хочется иногда сделать что-то своими руками для любимого человека. Правда, редко. Всеми остальными способами – сколько угодно, а вот ручками… Хотя они у меня ловкие и умелые. Ресурс пропадает.
Что характерно, моя сестра Лариска – отменная домохозяйка. С большой буквы «L».
Вечером Артем пришел мрачноватый. Значит, все по плану. Первый день самый сложный. Приходится признавать очевидные для окружающих, но непонятные самому себе вещи. Разбираться со своими тараканами.
Не переживай, Тёма, завтра будет полегче и повеселей. А послезавтра вообще до колик обхохочешься.
Я кормлю его, вызывая изумление своим трудолюбием, и укладываю спать без лишних вопросов.
Оставшиеся два дня я волнуюсь, беспрерывно разговариваю с капитанами и донимаю Олега. Звоню ему в каждый перерыв и спрашиваю:
– Как там Артем?
– Работает, – отвечает односложно Олег.
А что тут еще скажешь? Меня саму иногда раздражают родственники студентов. Все настойчиво звонят и спрашивают:
– Ну, как там мой?
– Работает, – отвечаю я. Больше все равно не скажешь. Тем паче, там правило о конфиденциальности принимается.
В воскресенье я с цветочком встречаю Артема на выпускном и сразу из зала тренинга везу в аэропорт. Артем веселый-веселый, позитивный, глаза блестят. Целует меня, шутит, болтает обо всем подряд, делится открытиями, рассказывает о своих ощущениях. Ожил, спящий красавец. На неделю эмоций хватит, а потом они улягутся, останется сухой остаток – знания.
