– Понятно. Задумался?
– Видать. Причем сильно. Четвертый день ни слуху, ни духу.
– Не плачь. – Ленка меня обнимает.
– Да я не плачу вроде, – вздыхаю я.
– Нет плачешь. Только молча и без слез.
– Ну вот, мало того, что традиционными способами плакала, теперь еще дополнительный метод освоила.
В офисе сегодня философская атмосфера. Окончание очередной Игры – знаковое событие для всей компании.
– Как с результатами, не считали еще? – спрашивает Глеб.
– Нет, конечно. В субботу на третьей сессии, забыл?
– Не забыл, просто не терпится узнать процент выполнения.
– Узнаешь. Что со следующей Игрой – она моя?
– Ты эту сначала закончи. В понедельник поговорим.
– Ладно.
Всем немного грустно и весело одновременно.
В пятницу последнее собрание, и я на него опаздываю. Как так получилось? Сама не пойму. Утром, как обычно, позвонил Антон, проверил, встала ли я, доложил, что все капитаны на ногах, после чего я обняла телефон и решила немного погрустить.
И уснула. Ох, что-то я увлеклась своей грустью.
В результате без пяти семь в панике позвонил Антон и заорал, что они меня потеряли.
Я вскочила, за три минуты оделась и, надев кофту поверх расстегнутой рубашки, рванула в машину. Слишком много пуговиц. Застегну потом, при случае.
Через десять минут я уже была в офисе, но все равно опоздала.
Когда я ворвалась, все зааплодировали.
– Ура, она живая! – кричали игроки и кидали вверх разные ручки и тетрадки.
Я только смущенно улыбалась, не найдя чего сказать. За всю игру я опоздала первый раз на мероприятие. Н-да. Опаздывающий координатор – это сильно. И иногда, подумалось мне, полезно.
Наступил последний день, когда можно успеть что-либо доделать. Все лихорадочно распределяют обязанности. Деньги не собраны, но почти все обещаны. Еще одного из спонсоров Никиты уговорили помочь другому ребенку. Нелегко было это сделать. Люди чувствуют себя обманутыми и начинают бояться очередного обмана. Однако вовлекли.
Какие молодцы! Если бы им три месяца назад сказали, что они будут как орешки щелкать такие задачи, они бы не поверили. Просто тогда они смотрели на них исключительно как на проблемы. Сегодня трое человек едут еще к одному спонсору. Осталась одна девчушка.
Настя вдруг объявила, что хочет усыновить Никиту, чем спровоцировала у нас у всех ступор, ком в горле, слезы на глазах и ликование в душе.
Ее даже немного покачали. Она сказала, что гарантий, что получится, нет, но на сегодняшний день ясно, что и препятствий к этому нет. Мы помахали на нее руками, мол, да ладно, мы знаем, что у тебя все будет как надо. Действительно, скорее небо на землю упадет, чем Настя не получит желаемое. А ведь тихая-тихая, скромная-скромная. Вот у кого учиться надо.
Личные цели тоже все долизывают. Я знаю, что у всех вместе до ста процентов немного не хватит, но теперь это меня мало волнует. Теперь уже волноваться поздно. А у них – наоборот. Переживают. Они еще не знают, что Игра – это не о результатах. Я скажу им завтра, чтобы сегодня не расслаблялись и успели сделать еще что-нибудь полезное.
Я поняла: Игра и ее завершение – это путь к гармонии. А результаты – это так, средство. Правда, без них никуда. И никакая третья сессия без них не получится. Получится лишь сплошная профанация. Поэтому у меня уже бывали случаи, когда Игру закрывали раньше времени, потому что были низкие результаты.
После собрания все слоняются по офису еще полчаса и никак не выгоняются. Им жалко расставаться. Мы с капитанами ругаемся, но они не боятся, заразы. Знают, что никого уже не выгнать из Игры. Ходят- бродят, грустные и радостные одновременно. Как офис вчера.
– Как Артем? – спрашивает Антоха.
– С какой целью интересуетесь?
– С корыстной.
– Не знаю. Не звонит.
– Ну и фиг с ним.
– Лучше бы я с ним была, чем фиг.
И вот наступает суббота, мы все уезжаем на третью сессию за город. Ближе к природе.
Три месяца безумной гонки подошли к концу и завершаются самым неспешным, чуть ли не медитативным по скорости мероприятием. Несмотря на то, что работаю я там больше всех – много говорю и организовываю, – я возвращаюсь в воскресенье, отдохнувшая и душой и телом. И еще намного увереннее и спокойней. Игроки тоже, словно притормозили свой бег. Стали веселые, совершенно спокойные и
