Собрание сочинений, том 8

предсказываем число ежегодных рождений и смертей».

В своем прогнозе вероятных преступлений, опубликованном в 1829 г., г-н Кетле действительно с поразительной точностью предсказал не только общее число, но и все разнообразные виды преступлений, которые были затем совершены во Франции в 1830 году. Приводимая Кетле нижеследующая таблица за 1822–1824 гг. показывает, что среднее число преступлений, совершаемых среди той или иной национальной части общества, зависит не столько от особых политических учреждений данной страны, сколько от основных условий, свойственных современному буржуазному обществу в целом. Из ста осужденных преступников в Америке и Франции было:

Итак, если преступления, взятые в большом масштабе, обнаруживают, по своему числу и по своей классификации, такую же закономерность, как явления природы, если, по выражению Кетле, «трудно решить, в которой из двух областей» (физического мира или социальной жизни) «побудительные причины с наибольшей закономерностью приводят к определенным результатам», то не следует ли серьезно подумать об изменении системы, которая порождает эти преступления, вместо того чтобы прославлять палача, который казнит известное число преступников лишь для того, чтобы дать место новым?

Одним из злободневных событий является выход в свет памфлета г-на Ричарда Кобдена под заголовком: «1793 и 1853 гг., три письма» (140 страниц)[339]. Первая часть этого памфлета, в которой рассматривается период революции 1793 г. и предшествующее время, заслуживает похвалы за то, что автор открыто и с большой силой обрушивается на старые английские предрассудки относительно этой эпохи. Г-н Кобден доказывает, что в революционной войне Англия была агрессивной стороной. Однако в этом вопросе он не может претендовать на оригинальность, ибо по существу он лишь повторяет, и притом в гораздо менее блестящей форме, выводы, уже сделанные величайшим из памфлетистов, каким когда-либо обладала Англия, — покойным Уильямом Коббетом. Другая часть памфлета, несмотря на то, что она написана с экономической точки зрения, имеет несколько романтическую окраску. Г-н Кобден всячески старается доказать, что предположение, будто Луи-Наполеон замышляет вторжение в Англию, совершенно абсурдно, что слухи о беззащитности Англии лишены реального основания и распространяются лишь лицами, заинтересованными в увеличении государственных расходов. Чем же он доказывает, что Луи-Наполеон не питает никаких враждебных намерений по отношению к Англии? Утверждением, что Наполеон не имеет никакого разумного основания ссориться с Англией. А чем доказывается невозможность неприятельского вторжения в страну? Тем, говорит г-н Кобден, что в течение 800 лет Англия не подвергалась вторжению. Наконец, какие доводы приводит он в доказательство того, что крики о неудовлетворительном состоянии обороны являются просто своекорыстным обманом? Заявление высших военных властей о том, что они чувствуют себя в полной безопасности!

Луи-Наполеон никогда еще не имел даже в Законодательном собрании столь легковерного почитателя своих честных и мирных намерений, какого он теперь совершенно неожиданно нашел в лице г-на Ричарда Кобдена. «Morning Herald», обычный защитник Наполеона, напечатал (во вчерашнем номере) письмо, адресованное г-ну Кобдену и, как утверждают, инспирированное непосредственно самим Бонапартом; в нем августейший герой Сатори[340] заверяет нас, что он появится в Англии лишь в том случае, если королева {Виктория. Ред.}, подвергшись угрозе со стороны восставшей демократии, будет нуждаться в 200000 его decembraillards, или горлодеров^{48}. Но ведь этой демократией, согласно мнению «Herald», является не кто иной, как Кобден и компания!

Мы должны сознаться, что, внимательно прочитав упомянутый памфлет, сами начинаем испытывать опасение, не предвидится ли что-либо вроде нашествия на Великобританию. Г-н Кобден не принадлежит к числу счастливых пророков. После отмены хлебных законов он предпринял путешествие по континенту, посетив даже Россию, и по возвращении объявил, что все находится в наилучшем порядке, что времена насилия отошли в прошлое, что народы целиком и полностью поглощены торговой и промышленной деятельностью и отныне избрали для себя спокойный, чисто деловой путь развития, без политических бурь, взрывов и потрясений. Не успело его пророчество дойти до континента, как во всей Европе разразилась революция 1848 г., сыграв в некотором роде роль иронического эха к кротким предсказаниям г-на Кобдена. Он говорил о мире там, где никакого мира не было.

Было бы большой ошибкой предполагать, что доктрина мира манчестерской школы имеет глубокое философское значение. Она сводится лишь к тому, что феодальный метод ведения войны должен быть заменен торговым, что место пушек должен занять капитал. Общество мира созвало вчера в Манчестере собрание, на котором было почти единодушно провозглашено, что не было бы никаких оснований подозревать Луи-Наполеона в каких-либо замыслах против безопасности Англии, если бы пресса прекратила свои отвратительные нападки на его правление и умолкла! Принимая во внимание это заявление, кажется весьма странным, что увеличение расходов на армию и флот было проведено в палате общин, не встретив никакой оппозиции, и что ни один из членов парламента, присутствовавших на конференции мира[341], не обмолвился ни единым словом против предложенного увеличения вооруженных сил.

В период политического затишья, вызванного отсрочкой заседания парламента, прессу занимают два важнейших вопроса: предстоящий билль о реформе и последние распоряжения Английского банка об учетной ставке.

«Times» от 24 сего месяца сообщает публике, что подготовляется новый билль о реформе. О характере этого билля о реформе можно судить но предвыборной речи сэра Чарлза Вуда в Галифаксе, в которой он высказался против принципа равных избирательных округов; далее, по речи Джемса Грехема в Карлайле, в которой он отверг тайное голосование, и, наконец, по негласно циркулирующему мнению, что даже крохотные реформистские пилюли, прописанные в феврале 1852 г. Джонни Расселом[342], считаются слишком сильно действующими и опасными. Но есть признаки, внушающие еще большее подозрение. Рупор коалиционного министерства, «Economist», в номере от 22 января утверждает не только, что

«реформа нашей представительной системы не так уж давно значится в списке насущных и неотложных вопросов», но что «у нас отсутствует еще предварительный материал для законодательной деятельности. Расширение, уравнение, урегулирование, пересмотр, охрана и перераспределение избирательных нрав — таковы отдельные стороны вопроса, из которых каждая требует глубокого обдумывания и серьезного изучения… Нельзя сказать, что известная часть наших государственных деятелей не обладает в должной мере полезными знаниями по всем этим вопросам или по некоторым из них, но их знания нахватаны, а не добыты трудом; они хаотичны, односторонни и неполны… Очевидно, здесь может помочь лишь избрание комиссии по исследованию вопроса, на которую следует возложить изучение всего, что прямо или косвенно относится к данному предмету».

Итак, нашему мафусаилову министерству[343] снова предстоит заняться изучением политических наук coram publico {при всем народе, публично. Ред.} . Коллеги Пиля, коллеги Мелбурна, помощник Каннинга, заместитель Грея-старшего, люди, служившие при лорде Ливерпуле или в кабинете лорда Гренвилла, все эти новички, начавшие свою деятельность полвека тому назад, оказывается, неспособны, за недостатком опыта, сделать парламенту какое-либо радикальное предложение об избирательной реформе. Итак, старая пословица, что опыт приходит с годами, по-видимому, опровергнута. «Подобная скромность среди коалиции ветеранов различных партий слишком комична для того, чтобы ее легко было описать!» — восклицает «Daily News», спрашивая:

«Где же ваш билль о реформе?». «Morning Advertiser» отвечает на это:

«Мы склоняемся к тому мнению, что на теперешней сессии вообще не будет обсуждаться никакого билля о реформе. Возможно, что будет сделана попытка провести кое-какие законодательные меры для предотвращения избирательных подкупов и наказания за них, а также в некоторых других вопросах второстепенного значения; возможно, что будут приложены усилия к устранению недостатков, связанных с