Собрание сочинений, том 14

Бурмона в Алжир главнокомандующим был послан Клозель.

Начиная с момента первой оккупации Алжира французами до настоящего времени несчастная страна является ареной непрерывных кровопролитий, грабежей и насилий. Каждый город, большой и малый, завоевывается пядь за пядью ценой огромных жертв. Арабские и кабильские племена, которые дорожат независимостью, как сокровищем, а ненависть к иноземному господству ставят выше самой жизни, подавляются и усмиряются посредством свирепых набегов, во время которых сжигаются и разрушаются их жилища и имущество, вытаптывается их урожай, а уцелевшие несчастные существа подвергаются либо истреблению, либо всем ужасам разврата и жестокости. Французы упорно придерживаются этой варварской системы ведения войны, вопреки всем нормам гуманности, цивилизации и христианства. В оправдание прибегают к утверждениям, будто кабилы жестоки, будто им свойственна склонность к убийствам и они пытают своих пленных, и было бы, дескать, ошибкой проявлять снисходительность к дикарям. Политика цивилизованного правительства, прибегающего к lex talionis {праву тождественного возмездия. Ред.}, вряд ли может найти оправдание, А если судить о дереве по его плодам, то можно сказать, что, после того как было израсходовано примерно 100000000 долларов и принесены в жертву сотни тысяч жизней, Алжир сделался лишь военной школой для французских генералов и солдат, в которой прошли воинскую подготовку и приобрели свои военный опыт все французские офицеры, стяжавшие лавры в Крымской войне. Что касается попытки колонизации, то сравнение числа европейцев с численностью местного населения свидетельствует о ее почти полном провале в настоящее время, и это в одной из самых плодородных стран мира, древней житнице Италии, расположенной от Франции в 20 часах пути, где недостает лишь одного: безопасности для жизни и имущества, которым угрожают как друзья-военные, так и враги-дикари. Не в нашей компетенции судить, можно ли приписать эту неудачу врожденному недостатку характера французов, делающему их непригодными для эмиграции, или же неблагоразумию местной администрации. Все значительные города — Константина, Бон, Бужи, Арзев, Мостаганем, Тлемсен — были взяты штурмом и подвергнуты всем сопутствующим ему ужасам. Местные жители с чувством глубокой неприязни подчинялись своим турецким правителям, которые, по крайней мере, имели то достоинство, что были их единоверцами; но они не обнаружили никакого преимущества в так называемой цивилизованности нового правления, к которому они к тому же в полной мере питали отвращение, порожденное религиозным фанатизмом. Каждый новый губернатор являлся лишь для того, чтобы повторить все жестокости своего предшественника; в прокламациях говорилось о самых благих намерениях, но оккупационная армия, передвижения войск, ужасные жестокости, совершавшиеся обеими сторонами, — все это опровергало заявления о мире и доброй воле.

В 1831 г. барон Пишон был назначен гражданским интендантом; он пытался организовать систему гражданской администрации, которая должна была бы действовать наряду с военным управлением, но так как его мероприятия привели бы к установлению контроля над главнокомандующим, то это вызвало раздражение Савари, герцога де Ровиго, прежнего наполеоновского министра полиции, и по его предложению Пишона отозвали. При Савари Алжир был превращен в место ссылки для всех, кого подвела под бич закона неблагонадежность в политическом или социальном отношении; в Алжир был введен иностранный легион, солдатам которого было запрещено посещать города. В 1833 г. в палату депутатов была подана петиция, в которой говорилось:

«В продолжение 3 лет мы терпели всевозможные несправедливости. Стоит только подать жалобы властям, как на них отвечают новыми зверствами, направленными прежде всего против тех, кто их подавал. В результате никто не решается что-либо сделать; именно поэтому под этой петицией нет подписей. О господа, умоляем вас во имя гуманности освободить нас от этой гибельной тирании, снять с нас эти рабские цепи. Если страна будет оставаться на военном положении, если в ней не будет гражданской власти, то мы погибли; для нас никогда не настанет мира».

Эта петиция привела к созданию комиссии по расследованию, в результате чего была введена гражданская администрация. После смерти Савари, при ad interim {временном. Ред.}  управлении генерала Вуароля было положено начало некоторым мероприятиям, рассчитанным на то, чтобы успокоить возбуждение: были начаты осушение болот, улучшение дорог, создание местной милиции. Но все это было прекращено, когда вернулся маршал Клозель, под командованием которого была предпринята первая и весьма неудачная экспедиция против Константины[96] . Его управление было столь неудовлетворительным, что в 1836 г. в Париж была направлена петиция, подписанная 54 видными лицами, имеющими отношение к административным вопросам, с просьбой расследовать его злоупотребления. Это привело в конечном счете к отставке Клозеля. В течение всего периода царствования Луи-Филиппа предпринимались попытки колонизации, единственным результатом которых явилась земельная спекуляция; бесполезными оказались попытки создания военных колоний, так как колонисты-земледельцы были в безопасности лишь поблизости от орудий своих блокгаузов; предпринимались также попытки заселения восточной части Алжира и изгнания Абд-эль-Кадира из Орана и с запада[97]. В результате поражения этого неутомимого и бесстрашного вождя страна была в такой мере усмирена, что большое племя гамианов-гарабов тотчас же изъявило покорность.

Во время революции 1848 г. генерал-губернатором провинции вместо герцога Омальского был назначен генерал Кавеньяк. Позднее он и принц Жуанвильский, также пребывавший в Алжире, ушли в отставку. Но республика оказалась не более удачливой в управлении этой провинцией, чем монархия. Несколько губернаторов сменили один другого в продолжение ее недолгого существования, В Алжир отправляли колонистов обрабатывать землю, но они либо умирали, либо бросали начатое дело, проникшись к нему отвращением. В 1849 г. генерал Пелисье выступил против нескольких племен и деревень Бени Силлема; их урожай и все имущество, которое удалось захватить, были по обыкновению сожжены и уничтожены, так как они отказались платить подать. В Забе — плодородной местности, расположенной на границе с пустыней, — вспыхнули крупные волнения, вызванные проповедью одного мара-бута[98]; туда была отправлена экспедиция, насчитывавшая 1200 человек, которую повстанцам удалось разбить. Оказалось, что восстание широко распространено и что его вдохновителями были тайные организации, называемые «Сиди Абдеррахман», главной целью которых являлось истребление французов. Восставших удалось сломить лишь после того, как против них была выслана экспедиция под командованием генералов Канробера и Эрбийона; осада же арабского города Зоадча показала, что коренные жители отнюдь не утратили храбрости и не прониклись любовью к своим завоевателям. Город отбивал атаки осаждающих в течение 51 дня и в конце концов был взят штурмом. Малая Кабилия не сдавалась вплоть до 1851 г., когда генерал Сент-Арно покорил ее и таким путем установил линию коммуникаций между Филиппвилем и Константиной.

Французские сводки и французские газеты полны заявлений о мире в Алжире и о процветании этой страны. Но это является данью национальному тщеславию. Внутренние районы страны до сих пор, как и прежде, не колонизованы. Господство французов носит совершенно иллюзорный характер, если не считать побережья, городов и их окрестностей. Племена продолжают отстаивать свою независимость и ненавидеть французский режим, а зверская система набегов все еще практикуется. Например, в 1857 г. маршалом Рандоном был предпринят увенчавшийся успехом набег на деревни и селения еще не покоренных кабилов с целью присоединения их территории к французским владениям. Местным населением до сих пор управляют железной рукой, а непрерывные восстания свидетельствуют о непрочности французской оккупации и призрачности мира, который поддерживается такими средствами. Так, в Оране в августе 1857 г. происходил процесс, на котором капитан Дуано, начальник Bureau Arabe[99], был признан виновным в убийстве видного и богатого местного жителя; этот процесс показал, с какой крайней жестокостью и деспотизмом обычно пользуются своей властью французские чиновники, даже чиновники низших рангов, что не могло не привлечь внимания всего мира.

В настоящее время губернаторство разделено на три провинции: Константина на востоке, Алжир в центре и Оран на западе. Страна подчинена власти генерал-губернатора, который является также главнокомандующим; его помощники — секретарь и гражданский интендант; при нем имеется также совет, состоящий из руководителя ведомства внутренних дел, командующего военно-морскими силами, командующего сухопутными силами и руководителя ведомства юстиции; в обязанность совета входит утверждение актов губернатора. В Conseil des contentieux {Совете по разбирательству тяжб. Ред.} рассматриваются гражданские и уголовные правонарушения. В провинциях, где было