армию и в основных чертах также на армии южногерманских государств; результаты показали, как легко ввести эту новую систему. Затем наступил 1870 год.
Но в 1870 г. французская армия была уже не та, что в 1859 году. Казнокрадство, использование служебного положения в корыстных целях, всеобщие злоупотребления общественным положением ради личных интересов — все то, что составляло основу основ режима Второй империи, охватило и армию. Если Осман и его шайка нажили миллионы на грандиозной парижской афере[63] , если все ведомство общественных работ, каждый контракт, заключаемый правительством, каждая гражданская должность открыто и бесстыдно превращались в средство ограбления народа, как же могла армия одна оставаться добродетельной, армия, которой Луи-Наполеон был обязан всем, армия, управляемая людьми, охваченными такой же жаждой обогащения, как и более удачливые штатские придворные прихлебатели? А когда стало известно, что правительство, получая деньги на заместителей, обыкновенно не нанимает их, — факт безусловно известный каждому строевому офицеру; когда начались другие хищения военного имущества и т. д., с целью образования фондов, секретно выплачиваемых военным министерством императору; когда в силу этого на высших должностях в армии должны были оставаться лица, посвященные в эту тайну, которых поэтому нельзя было смещать, что бы они ни делали и как бы они ни пренебрегали своими обязанностями, — тогда деморализация распространилась и на строевых офицеров. Мы далеки от утверждения, что расхищение общественных средств стало среди них обычным явлением; но презрение к своим начальникам, пренебрежительное отношение к служебному долгу и упадок дисциплины были неизбежными следствиями. Если бы начальники пользовались уважением, разве осмеливались бы офицеры, как это обычно делалось, ездить во время похода в каретах? Вся система прогнила насквозь; атмосфера коррупции, в которой жила Вторая империя, подействовала,
наконец, и на главную опору этой империи — армию; и в час испытания эта армия не могла
противопоставить неприятелю ничего кроме славных традиций и врожденной храбрости
солдат, а одного этого недостаточно, чтобы армия оставалась первоклассной.
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. — XVIII
По-видимому, все еще существует совершенно неправильное представление об осадных действиях, которые ведутся теперь во Франции. Некоторые наши коллеги по печати, например «Times», склоняются к мысли, что хотя немцы превосходно действуют в открытом поле, но они не умеют вести осады; другие считают, что осада Страсбурга осуществляется не столько с целью овладения городом, сколько для проведения испытаний и предоставления практики немецким инженерам и артиллерийским специалистам. И все это говорится потому, что ни Страсбург, ни Туль, ни Мец, ни Фальсбур до сих пор не сдались. Совершенно забывают, очевидно, что при последней осаде, которая велась до этой войны, осаде Севастополя, после того как были заложены траншеи, потребовалось одиннадцать месяцев, прежде чем крепость была вынуждена сдаться.
Чтобы изменить такие незрелые мнения, которые могут распространять только люди, не знакомые с военным делом, необходимо напомнить им, что представляет собой в действительности осада. Валы большинства крепостей оборудованы бастионами, то есть на их углах находятся пятиугольные выступы, называемые бастионами и своим огнем прикрывающие как пространство впереди укреплений, так и ров, расположенный непосредственно у их основания. В этом рву между каждыми двумя бастионами имеется отдельное треугольное укрепление, называемое равелином и прикрывающее часть бастионов и куртину, то есть участок крепостного вала между ними; равелин окружен рвом. На внешней стороне главного рва находится прикрытый путь — широкая дорога, защищенная гребнем гласиса, то есть земляной насыпью высотой около семи футов, имеющей отлогий скат с внешней стороны. Во многих случаях, чтобы увеличить трудности атаки, добавляются и другие сооружения. Валы всех этих укреплений облицованы у основания каменной кладкой или защищены рвами с водой, чтобы сделать невозможным штурм неповрежденных укреплений; укрепления же расположены так, что внутренние всегда командуют над наружными, то есть находятся выше последних, а наружные с высоты своих валов командуют, в свою очередь, над окружающей местностью.
Для атаки такой крепости все еще пользуются методом, усовершенствованным Вобаном, хотя нарезная артиллерия осажденных может заставить видоизменить этот метод, если местность перед крепостью на большом протяжении совершенно ровная. Но так как почти все эти крепости строились в период господства гладкоствольной артиллерии, то местность дальше 800 ярдов от укреплений обычно не принималась в расчет, и почти всегда возможен скрытый подход осаждающих на это расстояние без сооружения правильных траншей. Следовательно, прежде всего необходимо обложить крепость, оттеснить ее сторожевое охранение и другие отряды, произвести разведку укреплений, доставить осадные орудия, боевые и прочие припасы и организовать склады снабжения. В нынешней войне первая бомбардировка из полевых орудий также относилась к этому подготовительному периоду, который может длиться значительное время. Широкое обложение Страсбурга было начато 10 августа, тесное обложение — около 20-го. с 23-го по 28-е Страсбург подвергся бомбардировке, но к правильной осаде приступили только 29-го. Началом правильной осады считается момент заложения первой параллели, то есть траншеи, земля из которой выбрасывается на сторону, обращенную к крепости так, чтобы скрывать и защищать людей, проходящих по ней. Эта первая параллель обычно окружает укрепления крепости на расстоянии от 600 до 700 ярдов. В ней устанавливаются анфиладные батареи; они помещаются на линиях, являющихся продолжением всех фасов, то есть тех сторон вала, огонь которых господствует над лежащей впереди местностью; это делается против всей намеченной для атаки части крепости. Назначение таких батарей — вести огонь вдоль указанных фасов и таким образом уничтожать находящиеся на них орудия и артиллерийскую прислугу. Для этого требуется по меньшей мере двадцать таких батарей двух- или трехорудийного состава, всего примерно 50 тяжелых орудий. Обычно в первой параллели устанавливалось также некоторое количество мортир для бомбардировки города или оборудованных укрытиями от бомб гарнизонных складов; при наличии современной артиллерии они потребуются только для последней из указанных целей, для первой—теперь достаточно нарезных пушек.
От первой параллели вперед прокладываются траншеи, по таким линиям, продолжение которых не проходило бы через крепостные укрепления, чтобы, таким образом, ни одно из укреплений не могло бы обстреливать их продольным огнем; траншеи ведутся вперед зигзагами до тех пор, пока они не достигнут расстояния примерно 350 ярдов от укреплений, и здесь закладывается вторая параллель — траншея, подобная первой параллели, но короче ее. Обычно это делается на четвертую или пятую ночь после начала траншейных работ. Во второй параллели устанавливаются контрбатареи, по одной против каждого атакуемого фаса и почти параллельно им; эти батареи предназначаются для того, чтобы уничтожать орудия и разрушать валы, находящиеся непосредственно перед ними, а также вести перекрестный огонь совместно с анфиладными батареями. Для контрбатарей потребуется в общей сложности примерно 60 орудий крупного калибра. Затем осаждающие снова продвигаются вперед, прокладывая новые зигзагообразные траншеи, которые становятся все короче и ближе друг к другу по мере приближения к крепости. Примерно в 150 ярдах от укреплений сооружается полупараллель для мортирных батарей, а у подошвы гласиса, на расстоянии около 60 ярдов от укреплений, — третья параллель, в которой также устанавливаются мортирные батареи. Это может быть закончено на девятую или десятую ночь после начала траншейных работ.
На таком близком расстоянии от укреплений начинаются настоящие трудности. К этому времени артиллерийский огонь осажденных, в той мере, в какой он господствует над открытой местностью, будет уже почти подавлен, но ружейный огонь с крепостных валов теперь становится более действенным, чем когда- либо; он будет очень сильно замедлять работу в трап-шеях. Апроши должны теперь сооружаться с гораздо большей осторожностью и по иному плану, который мы не можем изложить здесь подробно. На одиннадцатую ночь осаждающие могут выйти к исходящим углам прикрытого пути, прямо против выступов бастионов и равелинов; а на шестнадцатые сутки они могут закончить венчание гласиса, то есть соорудить траншеи за гребнем гласиса и вдоль него, параллельно прикрытому пути. Лишь тогда они окажутся в состоянии установить батареи для разрушения каменной кладки валов, с тем чтобы обеспечить переход
